Flot3000

Грузино-российский вооруженный конфликт просто обязан стать темой для пересмотра, во-первых, всей законодательной базы, регулирующей развитие и реформирование Вооруженных сил Украины, а во-вторых, для использования непосредственно в украинской армии. 

Автор этих строк, конечно же, не претендует на полноту анализа – думается, это первейшая задача военно-политического руководства и специалистов Генерального штаба ВС Украины. Между тем, следует не допустить печального примера Ирака – скоро третья годовщина, как выведен украинский контингент из этой страны, но опыт его действий (а он есть, причем в обобщенном, задокументированном виде!) если и учтен в различных наставлениях и методиках боевой подготовки в украинских ВС, то на чисто символическом уровне.

Из событий на Кавказе можно сделать главный вывод: военные угрозы для Украины реально существуют, и Вооруженные силы вполне могут столкнуться с необходимостью противостоять регулярной армии противника. Вместе с тем «классическая» межгосударственная война ХХ века, с массовым применением войск по четко определенной линии фронта, возможна лишь в случае противостояния с соизмеримой по численности и мощи армией. Среди соседей Украины такие армии лишь у стран-членов НАТО, что делает сомнительным возникновение подобного конфликта. Потому Украине стоит рассчитывать на «грузинский вариант». В этом случае можно делать ставку на эффективность системы управления войсками, профессионализм личного состава, техническую оснащенность, тактику действий и организационно-штатную структуру подразделений.

Ясно то, что необходимо коренным образом пересмотреть мобилизационные планы государства на случай войны. То, что мы видели в Грузии, позволяет критиковать имеющуюся концепцию формирования так называемого профессионального резерва в Украине. Напомним, согласно планов, в ближайшие годы резерв из «профессиональных резервистов» должен составлять 12 тысяч человек. С одной стороны, профессиональный резерв – это объективная необходимость, поскольку армия отказывается от призыва, да и государство не может поддерживать уровень подготовки нескольких сотен тысяч военнослужащих запаса.

С другой стороны, для такого государства, как Украина, 12 тысяч резервистов – это даже не «группа поддержки», такую цифру в приличном обществе и называть смешно. На сегодня созданы неплохие правовые предпосылки для привлечения к службе в резерве специалистов – оплата за нахождение в резерве (которую, очевидно, стоит увеличивать с учетом инфляции), выплаты за участие в сборах и система компенсации работодателям за отрыв работников. Соответственно, необходимо лишь проанализировать, обосновать и должным образом обеспечить «широту проекта». Предварительные подсчеты свидетельствует, что речь может идти о не менее чем 100-тысячном резерве.

Есть повод осознать важность новых для Вооруженных сил Украины структур. Относительно управления войсками, в первую очередь, стоит отметить, что налицо важность существования командных структур, способных осуществлять оперативное управление войсками в конфликтах, подобных грузино-российскому. В ВС Украины такая структура есть – не столь давно было создано Объединенное оперативное командование (ООК), которое проводило последние ротации украинских миротворческих контингентов, управляет их повседневной деятельностью, а также уже имеет опыт управления войсками во время их задействования для ликвидации последствий стихийных действий. Вместе с тем, едва ли это на сегодня «боевая» структура, способная быть центральным звеном в системе управления войсками в вооруженном конфликте с участием Украины. Потому стоит широко привлекать ООК к отработке вопросов боевого применения войск уже сейчас, делая на него ставку как на центральный орган управления в военное время.

Несомненно, пристальное внимание военно-политического руководства должно привлекать развитие и «вывод на проектную мощность» такой созданной в прошлом году структуры как Командование Сил специальных операций (последние, кстати, сегодня называются руководством Минобороны самым боеготовым компонентом всех Вооруженных сил Украины). Необходимо пересмотреть и утвердить уже в новой редакции Госпрограмму развития подразделений специального назначения, с четкой задачей расширения боевых возможностей спецназа – увеличения штатной структуры, его вооружения современными образцами ВВТ, материально-технического оснащения, наращивания объемов тактико-специальной подготовки. При этом составлять программу должны специалисты командования ССО, исходя из обоснованных потребностей, а не бюрократы Минобороны и Генштаба исходя из «прогнозированных возможностей». Украинский спецназ, готовящийся в первую очередь для проведения разведывательно-диверсионных операций, не должен более даже на теоретическом уровне вызывать вопросов по поводу его места и роли в ВС Украины. На эти вопросы сполна дали ответ события в Грузии.

По видам Вооруженных сил можно заметить следующее.

Войска Противовоздушной обороны Воздушных сил ВС Украины. (Для удобства разделим ПВО И ВВС как две составляющие Воздушных сил). Грузино-российский конфликт ярко продемонстрировал: можно иметь как угодно мощные виды ВС, но если у вас хромает ПВО – можете свою армию смело хоронить, толку от нее немного. Для Украины с ее плотностью населения, развитой структурой ядерных объектов и объектов химической промышленности, гидросооружений защита от нанесения воздушных ударов имеет особое значение. Ведь разрушение одного такого объекта может иметь следствием масштабную трагедию, соизмеримую по последствиям с нанесением ядерных ударов. Между тем отсутствие у противника современных высокоточных вооружений может означать простую невозможность нанесения им «точечных» ударов по объектам инфраструктуры. Проще говоря, проводя ковровые бомбометания, противник может и против своего желания зацепить кой-чего посерьезнее казарм воинской части или жилых домов.

При этом имеющиеся на вооружении украинских ПВО системы вооружений вполне отвечают современным требованиям. Более того: на сегодня систему ПВО в Украине теоретически можно считать самой эффективной на всем пространстве бывшего СССР. Это вовсе не пропагандистский лозунг. Так получилось еще во времена СССР: на территории Украины дислоцировались войска второго стратегического эшелона «Ла Манш», которые должны были заменить при наступлении в Европе первый эшелон (в основном Группу советских войск в Германии – ГСВГ, которая по расчетам должна была «сгореть» в первые часы Третьей мировой войны). Задача их прикрытия от авиационных и ракетных ударов имела следствием создание системы ПВО, которая закрывала всю Украину (например, Россия, этим похвастаться никак не может).

Также сыграло положительную роль сокращение Вооруженных сил (немногий из плюсов в этом процессе). Благодаря настойчивости командования ПВО, снималось с вооружения и выводилось из боевого состава самое старое оружие, и на сегодня остались наиболее новые системы и комплексы. Скажем так: в украинских ПВО нет того старья, что до сих пор стоит на вооружении российской армии. Впрочем, в данном случае армия РФ не показатель: российское военно-политическое руководство с какой-то неуемной жадностью копит вооружение, которое безнадежно устарело еще в прошлом веке, гонясь за количеством, а не за качеством (достаточно заметить, что на российских арсеналах и базах хранения «ждет своего часа», например, еще бронетанковое и стрелковое вооружение Второй мировой войны!).

Таким образом, в сфере ПВО Украине необходимо решить два главных вопроса. Первый – подготовка личного состава. Какие эффективные вооружения армия не имей, без профессионально подготовленных специалистов они – металлолом. Между тем, на территории Украины после трагического случая с попаданием ракеты комплекса С-200 украинских ПВО в российский авиалайнер над Черным морем, стрельбы из наиболее эффективных комплексов С-200 и С-300 запрещены. В последние годы наши пэвэошники стреляли – понятно, это касалось лишь отдельных расчетов – на российских полигонах, что, конечно же, выходом не является. Но нельзя овладеть такой сложной техникой по учебнику в классе! Таким образом, Украине стоит немедленно снять мораторий на стрельбы ПВО на своей территории и проводить боевую подготовку, согласно полноценных планов. Стоит надеяться, что трагические события близ мыса Опук стали достаточным уроком для украинских военных.

И второй – модернизация вооружений. Как ни эффективны нынешние системы и комплексы, они стареют. То есть модернизировать их надо, и уже сейчас. При этом стоит внимательно анализировать участие в проектах модернизации партнеров из иностранных ВПК, чтобы не зависеть в этом вопросе от стороны, которая может являться потенциальным противником.

Еще один момент. Несколько лет назад в Киеве вспыхнул скандал, который не стал достоянием широкой общественности, вокруг ПВО. А именно: владельцы роскошных особняков в Вышгородском районе из власть предержащих настаивали на необходимости убрать дивизион ПВО с комплексами С-300, который прикрывает с советских времен Киевскую ГЭС. Аргумент – военные своими радиолокационными станциями облучают «дачников». Долгая экспертиза с участием военных экологов и представителей других структур сняла эти обвинения, и дивизион остался на месте. Но тут дело не в том, облучался кто-то или нет. Стоит понимать, что организация противовоздушной обороны плотин, атомных, гидроэлектростанций и ТЭС, других объектов – это не прихоть генералов, а вопрос обороноспособности страны, который не может зависеть от чьего-то решения простроить дачу на берегу Днепра. Впредь подобные претензии к Минобороны и Генштабу стоит рассматривать как действия, направленные на подрыв интересов национальной безопасности Украины.

Дмитрий Тымчук, для «Главреда»

Продолжение следует…