Flot3000

США рвутся к мировому господству (доктрина Буша)


Несколько лет назад в американской внешней политике произошел колоссальный поворот, смена парадигмы (системы принципов). В истории отдельно взятого народа и государства такое бывает не в каждом столетии. Этот поворот привел к появлению новой парадигмы экспансии Запада: «доктрины Буша», которая напрямую угрожает военными интервенциями мировому большинству, всем странам, не входящим в «золотой миллиард».


О всемирном спаде волны либерализаций и вестернизаций эпохи 1985-1995 годов, приведшем в 2001 году к пересмотру взгляда США на не-западный мир.


Этот пересмотр намечался американскими и транснациональными деньговладельцами задолго до «11 сентября 2001 года» как результат анализа макроэкономических тенденций. Когда за несколько лет до 2001 года им стало ясно, что волна демократизаций восточно-европейского образца пошла на спад по всему миру. Когда перестала давать результат их прежняя стратегия направления независимых стран на путь «imposed development» либерально-монетаристскими методами.

Уже к середине 1990-х стало ясно: для того чтобы по-прежнему захватывать новые и новые территории, западу нужна какая-то новая доктрина, основывающаяся на других методах нежели чем старая. Поначалу у западных деньговладельцев безусловно были сомнения, придавать ли военным методам центральную роль в новой доктрине экспансии. Эти сомнения выражает цитата американского политического исследователя Хартмана: «Стремление держать нестабильные режимы под американским каблуком ведет к сомнительной политике и сомнительной морали – но такая политика все же возможна, она может продержаться два-три десятилетия» (Hartmann Th. The Last Hours of Ancient Sunlight. New York: Three Rivers Press, 2004, p.92). Однако в конечном итоге все сомнения оказались противником отметены, в том числе сомнения в технической возможности прямого военного контроля над 5-миллиардным не-западным миром, который к 2050 году достигнет 10-миллиардной отметки.

Итак, зададим себе вопрос: почему же США в 2001 году свернули с либерально-монетаристского пути, которым пользовались как основным в предыдущие десятилетия? Ответ видимо в том, что к концу 1990-х стало ясно: альтернативные цивилизации и центры власти, особенно Россия и Китай а также Южная Америка и исламский миллиард населения, выработали противоядие по отношению к старым американским методам экспансии. Ведь с середины 1980-х до середины 1990-х казалось что «Концепция нации, - писал американец Д.Риеф, - находится под ударом с множества сторон. Возможно и вероятно, что первые десятилетия нового века будут эрой ускорения эрозии мирового порядка, построенного на системе государств» (Rief D. A Second American Century? The Paradoxes of Power //World Policy Journal, 1999/2000, p.11). Ему вторит другой космополит, заявлявший в ту эпоху: «Государство потеряло монополию на внутренний суверенитет, оно стало принадлежностью прошлого» (Reinecke W. Global Public Policy //Foreign Affairs, 1997, p.137).

Однако реальная жизнь опровергла подобные мечтания западных идеологов: система экспансии Запада, показывавшая блестящие результаты по всему миру и особенно в восточной европе времен Горбачева, к середине 1990-х стала давать сбои. После замешательства конца 1980-х, независимые цивилизации с потерями но все-же приспособились к новым условиям. В частности, сохранились Российская (охватывающая половину населения СССР) и Китайская государственности, исламский мир выработал свой ответ на распространение либерализма (там началось религиозное возрождение), в Латинской Америке – также, после инициированных МВФ кризисов в Аргентине и Бразилии, набирает популярность не просто антиамериканизм а нечто большее: альтернативная цивилизационная модель, выработанная Кубой и Венесуэлой. Вопреки малой величине Кубы и Венесуэлы как стран, их влияние велико: они олицетворяют другой образ жизни и другой тип хозяйства (примерно как Белоруссия в СНГ, сохранившая свою военную промышленность и являющая пример успешной экономики советского типа) и тем самым олицетворяют собой тайные надежды всего южноамериканского континента с полумиллиардным населением.


2. Переход США и Запада от либеральной, монетаристской концепции экспансии к «доктрине Буша»



В эпоху «до 11 сентября» государства теряли свою национальную идентичность и, соответственно, организующую мощь по нескольким причинам.

Во-первых, во всех идущих в фарватере Запада странах ослаблялась гражданская лояльность, «приверженность флагу». Растущий процент граждан не доверял своему правительству, тем более что оно, в соответствии с рекомендациями международного валютного фонда и других мондиалистских структур, вело политику вразрез с принятым в рядовом обществе мировоззрением.

Страны регулярно сотрясались скандалами на высшем государственном уровне вследствие новой (разоблачающей) роли средств массовой информации. Которые, вдобавок, ложным выбором приоритетности освещаемых в эфире тематик, по западной указке умышленно искажали историческую память населения –они исходили из того что, согласно Самуилу Хантингтону, «Люди, теряющие историческую память, становятся чем-то меньшим, чем нация»(Huntington S. Who We Are? The Challenges To America’s National Identity. New York: Simon and Schuster, 2004, p.176).

Во-вторых, всемерно насаждалось влияние негосударственных организаций. В 1909 году в мире было 37 межгосударственных международных организаций и 176 негосударственных международных организаций, а в начале 21-го века межгосударственных международных организаций стало уже 260, а негосударственных 5472. Если в середине 19 века в мире ежегодно созывалось две-три международные конференции, то ныне в год созывается более 4000 международных конференций. Такие организации, как Г-7, ЕС, МВФ, ОБСЕ, ПАСЕ и прочие принимают на себя ряд функций международных субъектов, ЛЕГИТИМНО попирающих самостоятельность суверенных держав.

В-третьих, государственные национальные банки не контролируют более национальную валюту.

На государственный суверенитет воздействует хотя бы тот факт, что полмиллиарда туристов посещают ежегодно самые удаленные уголки планеты. По этому поводу иные американские идеологи, предвкушая мировое господство своих корпораций, едва ли не прыгали от радости: «И как сплетение государственной власти с националистической мифологией будет возможно в эпоху массовой миграции?» (Rief D. A Second American Century? The Paradoxes of Power //World Policy Journal, 1999/2000, p.11).

Таким образом, главной жертвой всемирного разгула глобализма 1990-х годов стало СУВЕРЕННОЕ ГОСУДАРСТВО: его суверенитет был ослаблен сверху надгосударственными организациями, а снизу - подорван сепаратизмом регионов.

И тем не менее цивилизации, независимые от Запада, сумели выстоять, с середины 1990-х волна демократических движений потеряла популярность и пошла на убыль повсеместно во всех регионах мира. Западные деньговладельцы стали задумываться над созданием новой парадигмы (системы принципов), под которыми могло бы идти расширение их ареала монопольной власти. В отличие от прошлой эпохи лицемерия и разоружений, западом была сделана ставка на временное военное превосходство, образовавшееся у них в результате крушения СССР.

США открыто устремились к мировому господству, как Германия в свое время. В связи с этим становится актуальным вопрос: что сейчас представляет собой их внутренняя массовая идеология, которая почти неизвестна в российской информационной среде?


3. Корни «доктрины Буша»: религиозный фундаментализм американских сектантов


В нашей стране до сих пор сохраняется устаревшее восприятие США как атеистической страны. Между тем, конфессии и секты всегда играли там огромную роль. Приход религии в американскую власть, произошедший при современных «неоконсерваторах», таких как еврейский раввин Доув Закхейм, развязавших войну в Ираке, не первый в истории США. Так, религиозное «возрождение» 1801 года дало невиданный старт методистской и баптистской сектам (новым на тот момент), лишенным внутренней иерархии: баптисты, методисты и ««ученики» веры христовой» (в переводе на арабский язык «ученики» звучит как «талибы») довольно быстро обогнали по численности паствы многих старых церквей и сект, конкурировавших между собой в деле охмурения жителей. Например, конгрегационисты, которые в 1745 году имели больше священников, чем какая-либо другая конфессия в Америке, к 1845 году имели в 10 раз меньше «священников» чем методисты.

В ходе дальнейшей религиозной эволюции другие сектанты – евангелисты, как пишет йельский историк Гарри Стаут - «стали продолжением национализма на религиозных основаниях». И в речах многих государственных деятелей США наблюдаются регулярные призывы к богу (без упоминания, к какому именно). Так, Абрахам Линкольн называл американцев «избранным народом». Во втором инаугурационном послании Линкольн упоминает господа 14 раз, и вставляет в текст четыре прямых цитаты из библии. Можно было бы утверждать, что эта теологическая шелуха безнадежно устарела, если бы не тот факт, что в 2004 году евангелисты стали основной силой правящей республиканской партии.
По словам Самуила Хантингтона, «пуританское наследие стало сутью американизма». Основополагающим элементом пуританизма был кальвинизм. Первый его элемент – учение «о предназначении», избранном для каждого человека на небесах. Второй – определенная политическая доктрина: пуритане не боялись называть себя «избранным народом Господа».

У читателя может возникнуть вопрос: какая связь между американскими сектами-конфессиями и либерализмом, демократией? И здесь обнаруживается малоизвестный в нашей культуре факт: понятие «демократии» американцы взяли вовсе не из античных республиканских Афин и Рима, а из пуританской интерпретации библии. Создатели американского государства определили свободу, равенство, демократию не как философско-политические идеалы, а как особые дары, данные Америке Богом.

Для внутренней аудитории США этого достаточно для оправдания распространения демократии во все страны мира, в том числе военным путем, в результате которого американские вооруженные силы и расположились к текущему моменту в 120 странах.


4. США в условиях диктатуры «доктрины Буша»: ускоренная подготовка к войне за мировое господство


Самым главным документом начала третьего тысячелетия, принятым в западных странах, стала «доктрина Буша». В ней президент Дж.Буш-младший дословно провозгласил: «Соединенные Штаты обрели чрезвычайно благоприятное положение страны несравненной военной мощи, которая создает момент возможности распространения благ свободы по всему миру». В «Стратегии национальной безопасности» прямым текстом значится: «мы не можем позволить нашим противникам нанести удар первыми». И еще: «наилучшей формой обороны является хорошее наступление».

В развернувшихся в США дебатах регулярно употребляется слово «империя», причем речь идет не о традиционных темах распространения влияния по всему миру. Речь совершенно определенно идет о принуждающей внешней политике, об использовании вооруженных сил США на глобальных просторах, на всех материках и океанах. «Ни одна нация – заявил Дж.Буш – не может себя чувствовать вне зоны действия подлинных и неизменных американских принципов свободы. Эти принципы не обсуждаются, по их поводу не торгуются».
После этого не удивляет, когда газета «Уолл-стрит джорнел» пишет: «Америка не должна бояться свирепых войн ради мира, если они будут вестись в интересах империи свободы».

Гарвардский профессор Э.Моравчик идет еще дальше: «Америка, стабильная демократическая, идеологически консервативная и политически централизованная, является сверхдержавой и может обходить обязательные для всех правила и законы».

Прагматическую причину американской воинственности Г. Киссинджер обосновывает следующими соображениями: «Как только держава достигнет всех своих целей, она будет стремиться к достижению абсолютной безопасности. Но, поскольку абсолютная безопасность для одной державы означает абсолютное отсутствие безопасности для всех других, она (..) может быть достигнута лишь посредством завоевания». Эту фразу надо расценивать с учетом того, что Киссинджер слов на ветер не бросает: он давний последовательный сторонник борьбы против советского коммунизма. Не так давно, отвечая на вопрос журналистов про высокие потери оккупационных войск США в Ираке, Киссинджер заявил: «США теряли во Вьетнаме до 500 человек в день – и ничего».

Так что США вполне осознают, что вступают в прямой конфликт с мировым большинством, красноречиво высказал эту точку зрения Джон Льюис Геддис: «Суверенность долгое время была самым священным принципом международной системы. Самое могущественное государство мира внезапно заявило, что обеспечение его безопасности требует нарушения принципа суверенитета некоторых других государств; понятно, что это вызвало в мире нервную реакцию» (Gaddis J.L. Grand Strategy in the Second term. «Foreign Affairs», Jan/Feb. 2005, p.47).


5. Воплощение «доктрины Буша»: истинный военный бюджет США уже превысил 10% их годового ВНП

Говоря о стоимости победы демократии в Москве в 1991 году, идеолог современных американских неоконсерваторов Майкл Ледин (Американский Предпринимательский Институт) заявляет: «Мы смогли сокрушить Советский Союз, воодушевляя и поддерживая весьма малый процент его населения».

Большая стратегия – это всегда создание шкалы приоритетов. Член комитета по вооруженным силам палаты представителей Айк Скелтон заявил: «Мы должны признать новые реальности нашей глобальной миссии и создать адекватные этой миссии вооруженные силы» («Time», September 1, 2003, p.39).

С ним соглашается и Чарльз Краутхаммер, который называет Афганистан с его президентом Корзаем «первым результатом доктрины Буша как инструмента распространения демократии во враждебных ей регионах».

В свою очередь, американские военные авторитеты считают, что в текущем веке «нормой станут экспедиционные операции» («The National Interest», 2004, p.54)

Более того: «Все рода войск, - подчеркивают американские эксперты, - должны подготовиться к ситуации ограниченного применения ядерного оружия» (Larrabee S., Gordon J. and Wilson P. The Right Stuff // «The National Interest», 2004, p.55). Без какой-либо двусмысленности говорится: «с применением американской стороной ядерного оружия» (цитата оттуда же).

Генерал Бинфорд Пей в официальном документе конгресса США заявил: «Опыт говорит, что враждебные нам лидеры уважают лишь военную силу» (Binford Peay J.H. Promoting Peace and Stability in the Central Region. Report to the House Appropriators Committee Subcommittee on National Security. March 17, 1997).

Даже умудренные историки – и те туда же, например Джон Льюис Геддис: «Мы (США) – определенно империя, более чем империя, и у нас сейчас есть мировая роль».

«Современный поворот внимания к ресурсам – пишет М.Клэр – представляет собой более чем поворот к прошлому; более всего этот поворот отражает растущую важность индустриальной мощи и военных компонентов безопасности» (Klaire M. Resource Wars. The New Landscape of Global Conflict. N.Y.: Henry Holt and Company, 2001).


6. Выводы



На данный момент стало ясно, что идея достижения Соединенными Штатами мирового господства одинаково популярна и среди республиканцев, и среди демократов, разница лишь в методах: у вторых они более глубинные, у первых – более быстрые, а в целом – и те и другие ничуть не лучше отцов-основателей США, считавших рабство экономической необходимостью. Поэтому США – теперь уже открыто – рвутся к мировому господству, полному и безоговорочному.

Суть «доктрины Буша» - возврат США, и в целом Запада, к методу прямого колониального правления. К военным интервенциям, осуществляемым без формального объявления войны, как основному методу экспансии «золотого миллиарда», порабощения и закабаления им незападных народов, ликвидации их независимых государственностей.

Смущает западных идеологов и деньговладельцев лишь небольшая деталь, о которой политолог Джек Снайдер размышляет так: «Хотя потенциальные жертвы Наполеона и Гитлера с большим трудом оформляли противостоящие коалиции, эти империи атаковали столь большое число оппонентов практически одновременно, что незначительные союзы ДЕ-ФАКТО в конечном счете обретали форму коалиционного противостояния».

Источник: Форум сторонников КПРФ : KPRF.ORG