Flot3000

Авторы: Андрей КЛИМЕНКО, Татьяна ГУЧАКОВА, Таврический институт регионального развития, г. Ялта

Весной 2004 нами была завершена работа «Крымская стратегия: Новый взгляд. Избавление от иллюзий». В последующие годы новых концептуальных документов по развитию Крыма не появилось. Да и само развитие пошло по совершенно тупиковому пути. Фактически, 5 последних лет в смысле стратегического развития были потеряны.

Конечно, с этим надо что-то делать. Чтобы начать эту работу, мы решили опубликовать текст 5-летней давности, чтобы несколько позже — и с участием заинтересованного читателя — выйти на стратегические концепты развития Крыма в сегодняшних условиях. Включайтесь!

май 2004

Введение

Стратегическое планирование в Украине становится все более популярным. Правда, к разработке стратегий ещё часто относятся как к некой управленческой или научной игре, результаты которой в жизни никто реализовывать не будет (1). Но даже при таком предубеждении разрабатывать стратегии все равно надо.

Сам процесс выработки стратегии заставляет серьезно задуматься о будущем региона. Это особенно полезно, т. к. за время длительного кризиса региональные субъекты привыкли жить краткосрочными задачами «тушения пожаров». Неизбежно наступят времена, когда стратегические планы будут востребованы — территория, как и любая корпорация, должна развиваться в соответствии со стратегией.

Для АРК стратегическое планирование особенно ответственно — геополитическое и геоэкономическое положение Крыма гораздо более сложно и менее предсказуемо, чем континентальных регионов Украины.

Кроме того, сам факт наличия качественно сделанной, интересной и амбициозной стратегии развития: улучшает деловой имидж региона, помогает ведению переговоров с инвестиционными, финансовыми и донорскими организациями, положительно влияет на культуру управления, создает пространство для открытых дискуссий власти и общества по вопросам стратегической важности.

Суть стратегии: только главное

Не нужно искать в Стратегии ответов на все вопросы. Их там нет. Это отнюдь не модная обложка для старого проверенного «комплексного плана социально-экономического развития».

Она не должна содержать проработку всего и сразу до деталей, но: только самые существенные аспекты выживания, адаптации и развития Крыма в конкурентной рыночной среде:

- определяющие отраслевые стратегии, которые могут дать мощный пассионарный импульс развитию Крыма,

- картину желаемого будущего,

- обоснование выбора целей и ориентиров,

- перечень стратегических проектов,

- механизмы реализации.

Поэтому, например, в этом документе нет и не должно быть стратегий: реформирования ЖКХ, борьбы с бедностью, реформы образования и здравоохранения, и многих других, которые реализуются в масштабах Украины — не потому, что они второстепенны (это не так), но потому, что вторичны (в экономическом смысле).

По мнению многих специалистов по геополитике и геоэкономике, за популизмом так называемых «социально-ориентированных» стратегий скрывается полное игнорирование того факта, что именно от места страны и региона в мировом хозяйстве зависит уровень социального развития и благосостояния населения, живущего на этой территории.

Условия реализации стратегии

Стратегия сама по себе не может быть общеобязательной для выполнения, даже будучи утвержденной Верховной Радой и Советом министров АРК и согласованной с высшими органами власти Украины.

Наивно рассчитывать только на нормативно-правовые акты «во исполнение…». Хотя эти механизмы нужны (и о них будет идти речь в этой работе).

Региональная стратегия Крыма может вступать в острые противоречия с геополитическими и геоэкономическими интересами других государств.

Кроме того, стратегия развития Крыма может вступать в противоречие с интересами: отдельных территорий (как внутри Крыма, так и соседних), отраслей, бизнес-групп (крымских и не крымских), групп населения (социальных и этнических).

Поэтому региональная стратегия — это ещё и своего рода договор между властью, бизнесом и большинством общества (как в Крыму, так и в Украине) о согласованных действиях по развитию региона.

Реализация стратегии означает, что и власть, и бизнес, и общественные лидеры, и СМИ осознанно берут на себя обязательства:

- не принимать и не лоббировать решений, не осуществлять действий, идущих вразрез с принятой стратегией,

- и наоборот — сверять на соответствие с ней свои намерения, планы, проекты и действия.

Региональная стратегия в результате многостороннего и конструктивного диалога бизнеса, власти и общества должна стать политическим документом — общественным договором. Попытка отказаться от этого диалога или имитировать его — сделает бессмысленной всю затею.

Как создавалась эта Стратегия

Естественно, авторами были собраны и проанализированы научные исследования и проектные работы по Крыму разных лет, представляющие собой несомненный интеллектуальный, культурный и проектный потенциал территории.

Особое внимание было уделено анализу крымских региональных экономических проектов 90-х годов ХХ века:

1992 — Концепция развития Крыма (Я. И. Барков, корпорация «Скиф-88», Союз предпринимателей Крыма)

1992 — Научное обоснование направлений хозяйственного и культурного развития Крыма (Крымское отделение Академии наук Украины)

1993 — Режим открытой экономики (Н. В. Багров, А. В. Сенченко)

1993 — Концепция регионального развития Крыма (А.Левинтов, И. Злотников, В.Козлов, А. Неруш, А. Клименко, по заказу концерна «Интерконт»)

Региональные иследования 90-х

1993 — «Коммуникационный прорыв или „Четыре Т“: Крым как транзитная торгово-транспортная территория» (А. В. Неруш, М. В. Беляев, А. В. Клименко, Ю. И. Юрьев, «Таврический инвестиционный концерн»)

1995 — Северокрымская экспериментальная экономическая зона «Сиваш» (А. В. Неруш, А. В. Клименко, С. В. Куницын, А. В. Турчинов, по заказу Красноперекопского горисполкома)

1997 — «Крымский проект» — Программа реструктуризации экономики Крыма путем комплексного отраслевого и территориального зонирования (А. В. Неруш, А. В. Клименко, М. Г. Никитина, по заказу Совета министров АР Крым)

1998 — Специальная экономическая зона «Южный берег Крыма» (А. В. Клименко, А. В. Неруш, С. В. Зильберов, И. А. Франчук, по заказу Ялтинского горисполкома)

1999 — Специальный режим инвестиционной деятельности на территориях приоритетного развития «Большая Ялта», «Алушта», «Судак», «Феодосия», «Восточный Крым», «Керчь», «Сиваш» и СЭЗ «Порт Крым» (С. В. Куницын, А. В. Клименко, Т. А. Гучакова, Э. Л. Кульбак, Е. А. Никитенко, по заказу Совета министров АР Крым)

Крымские региональные стратегии 90-х, учитывая их несомненные достоинства и особенно — бесценный опыт практической реализации последних 4-х работ, не только не навредили крымской экономике (что уже само по себе хорошо), но и сыграли позитивную роль.

Но эти стратегии относятся к уже завершившемуся историческому периоду.

Они создавались в первом 10-летии существования Крымской автономии, совпавшем с распадом СССР, становлением независимого украинского государства, «рыночным и зональным романтизмом», длительным кризисом переходного периода с попытками реализации модели «догоняющего развития».

Итоги привлечения инвестиций в территории приоритетного развития

Разработанные с учетом западного опыта, эти программы (как нам представлялось тогда) должны были обеспечить интеграцию Крыма в мирохозяйственные процессы. Однако этого не произошло.

Хотя в результате этих программ и удалось добиться значительной активизации инвестиционного процесса, однако они стали в гораздо большей степени механизмом стимулирования отечественных инвестиций, нежели иностранных.

Аналогичные тенденции наблюдаются и в Украине, где был широко использован первый опыт Крыма по созданию СЭЭЗ «Сиваш».

Являясь соавторами 6-ти из 9-ти указанных программ и участниками их реализации, мы, тем не менее, должны согласиться с оценкой проф. В. А. Дергачева (г. Одесса): заимствованные прогрессивные формы мирохозяйственной интеграции в условиях другого социокультурного пространства во многом стали только имитацией открытой экономики (18).

Как показала практика, привлечение инвестиций требует не только и не столько льготных налоговых режимов, сколько учета геополитических, геоэкономических, социокультурных и ментальных факторов.

Были проанализированы работы ведущих украинских и российских ученых, специализирующихся в области стратегического планирования за 1996 — 2003 годы. При этом особое внимание уделено работам Национального института стратегических исследований (проф. А. С. Гальчинский, Киев), Национального института проблем международной безопасности при СНБОУ (акад. С. И. Пирожков, Киев), Института Реформ (М. Дацышин, Киев).

Проведен обширный анализ региональной практики Российской Федерации, в частности опыта разработки региональных стратегий Северо-Западного и Поволжского федеральных округов, Санкт-Петербурга, Дальнего Востока, Калининградской и ряда других областей России.
Книги Н.Багрова, А.Мальгина, В.Дергачева

Особое внимание уделено рассмотрению региональной стратегии Крыма в контексте процессов глобализации. Мир не просто вступил в 21-й век. Глобализация коренным образом меняет недавние представления о самом содержании и формах региональной политики.

Несомненно, первой в новом тысячелетии крупной попыткой научного осмысления крымской региональной геополитики в контексте глобализации стало исследование крымского ученого Н.В. Багрова «Региональная геополитика устойчивого развития» (2002). В этом же ряду — «Геоэкономика. (Современная геополитика)» профессора В. А. Дергачева, г. Одесса (2002).

Для анализа геополитического контекста рекреационной деятельности серьезным интеллектуальным стимулом стало исследование крымского ученого Т. В. Николаенко «Процесс рекреационного освоения региона на примере Крыма».

Во многом, перекликаясь с взглядами авторов Стратегии, эти работы существенно укрепили её теоретико-методологические основы.

Серьезным подспорьем не только в плане реальной оценки рекреационного и транспортного потенциала региона, но и поиска идей и проектов развития Крыма, стало исследование А. В. Мальгина «Русская Ривьера. Курорты, туризм и отдых в Крыму в эпоху Империи»[21].

Безусловно, мы не можем не сказать добрых слов в адрес извесных российских регионалистов и методологов, специалистов по стратегическому планированию, особенно П.Г. Щедровицкого и В.Н.Княгинина, работы которых, на наш взгляд, содержат огромное количество творческих импульсов для любого регионального проектировщика.

Собран и проанализирован обширный аналитический и программный материал Кабинета Министров Украины и Совета министров АР Крым. Обобщены идеи, мнения и высказывания относительно развития Крыма местных, украинских и зарубежных политиков, специалистов, бизнесменов — по материалам прессы, научной периодики, Интернета.

«Крымская Стратегия: Новый взгляд» не рассматривается нами как нечто абсолютное, бесспорное и сделанное раз и навсегда. Она написана людьми, ходящими по крымской земле и действующими на ней, для таких же — практически действующих, а не парящих и озирающих (по удачному выражению известного российского ученого А. Левинтова).

Крым в контексте глобализации.

«Революция регионов»

Глобализация коренным образом меняет понимание региональной экономической стратегии Крыма. Глобализация — это «революция регионов» (9): административные границы регионов перестают улавливать течение жизни — миграционные, финансовые потоки и собственность (а точнее, ставшие гипермобильными права на нее).

«Революция регионов» означает, что модели развития, созданные «до глобализации», утратили эффективность.

Развитие Крыма уже сегодня фактически определяется положением не на внутристрановом рынке, а в геоэкономической системе глобальных процессов.

Следовательно, сегодня нужно рассматривать не только (и, может быть, не столько) место Крыма в экономике Украины, сколько его роль в экономической системе Черноморско-Средиземноморского региона.

Примером тому является ситуация с туристической отраслью — стремление Крыма перетянуть на себя часть европейских и мировых потоков пока безуспешно. Крым не выдерживает конкуренции за туристические потоки с аналогичными по природным условиям регионами Средиземноморья.

В этом смысле Крым — пока в ситуации «стратегического вакуума»: старые цели достигать бессмысленно; новые ещё не поставлены. А процессы уже идут помимо нашей воли.

Данная работа имеет амбициозную цель — заполнить этот вакуум (или по крайней мере спровоцировать процесс).

Сегодня территории постсоветского пространства начинают втягиваться в мировые процессы регионализации, — но не в роли ведущих, а скорее в роли ведомых. Они становятся поставщиками сырья или продукции с низкой степенью переработки для сложных производственных цепочек, центры управления которыми находятся явно за пределами региона, а то и страны. Даже крупные сырьевые корпорации, которые фактически становятся операторами этого процесса, все больше «интернационализируют» свою деятельность, чтобы приблизиться к мировым центрам принятия решений[2].

Ресурсы (не только финансовые и сырьевые, как раньше, но и коммуникационные, интеллектуальные, человеческие) представляют стратегический интерес для основных игроков мирового рынка, и поэтому можно ожидать лишь усиления борьбы за них.

На сегодняшний день не существует системы статистических показателей, отвечающей геоэкономической «рамке» регионального развития. Многие же показатели существующей статистики не отвечают этой задаче либо просто не собираются государственной статистикой. Поэтому в целях этой Стратегии применены, в том числе данные, полученные косвенным путем, а также содержащиеся в различных источниках (пресса, Интернет, научные публикации, мнения экспертов).

Главные геоэкономические вызовы и угрозы для Крыма в начале XXI века

Основной региональный вызов глобализации — это неизбежность изменения фактического статуса регионов в стране и в мире. Крым будет либо включен в активные мирохозяйственные процессы, либо останется вне основного течения жизни.

Угроза № 1. Главная угроза для Крыма — «отстать от поезда»

— надолго, если не навсегда, остаться на дальней периферии современной экономики. Далеко не все регионы смогут адекватно приспособиться к процессам глобализации. Какие-то из них попадают в список центров, точек роста, а какие то, наоборот, начинают сильно отставать.

Через определенное время в силу перетока факторов производства и, прежде всего, человеческого и финансового капитала, это отставание приобретет необратимый характер. Факторы производства уйдут в точки роста, оголяя территории, которые с самого начала не попали в этот, условно говоря, перечень — в те зоны, где происходит интенсивное развитие [4].

Основания для такого беспокойства — самые явные. При положительной динамике объемов прямых иностранных инвестиций (ПИИ) видна тенденция к снижению доли иностранных инвестиций в АРК в общей сумме ПИИ, поступающих в Украину. Объем ПИИ на душу населения в АРК, до 1998 г. превышавший аналогичный показатель по Украине, с 1999 г. стал меньше среднеукраинского. Что касается реального экономического положения Крыма в украинском Причерноморье, то на сегодняшний день явным региональным лидером является Одесская область. При этом Одесса находится в условиях жесткой конкуренции с румынским портом Констанца.

Шансы избежать угрозы периферийности у Крыма — пока ещё высоки. Эти шансы от Бога — географическое положение, своеобразие сочетания природных условий, историческое своеобразие и полиэтничность, геополитическая значимость, наличие месторождений углеводородов[10].

Но в общественном сознании в Крыму давно сложился опасный комплекс «ордена на груди Планеты» — то есть регионального самолюбования, априорной уверенности в эфемерной крымской исключительности.

С точки зрения геэкономики сама по себе эта «исключительность» ничего не стоит. Регионов с не худшими (и даже лучшими) условиями по соседству немало. И то, что именно Крыму удастся реализовать свой шанс — далеко не факт.

Для этого нужно действовать — то есть умело «продавать» региональные преимущества Крыма. Так, чтобы нашлись покупатели. У Крыма серьезные региональные конкуренты среди причерноморских регионов Украины, России, а также Румынии и Болгарии:

  - Одесса, которая впереди по экономическим показателям, ближе к Европе, ближе к Дунаю. Одесса — после завершения строительства автобана — будет иметь лучшее автомобильное сообщение с Киевом, а после запуска нефтепровода Одесса-Броды станет коммуникационным лидером.

  - Новороссийск и Констанца — как порты, Сочи и Болгария — как туристические центры.

В этой ситуации — нужно не конкурировать с Одессой, а объединять преимущества.

Угроза № 2. Возрастание политических рисков для развития бизнеса и инвестиций в Крыму.

Главная причина — рубежный характер региона, находящегося на стыке трех геополитических «тектонических плит», на пересечении 3-х «силовых полей» — Россия (Евразия), Европа, Исламский мир.

Геополитические векторы силы, разрывающие Крым

Сегодня «Остров Крым», отколовшись от геополитического монолита советской империи и став юридически территорией Украины, по оценкам специалистов, в геоэкономическом смысле продолжает дрейф с неопределенным курсом под влиянием разнонаправленных силовых полей[18]. Наиболее сильным из этих силовых полей пока является российское (Евразийское) влияние.

В геополитическом прогнозе нельзя исключать активизации «вечной» проблемы государственной принадлежности Крыма на фоне углубления очевидной геоэкономической диспропорции — преобладания российских инвестиций.

Фактически сформировалась новая геополитика Москвы, главный вектор которой на XXI век — восстановление в новых условиях формата великой державы, в первую очередь — в отношении Украины и региона Черного и Средиземного морей. Значительная часть влиятельных российских политиков все более явно заявляет о несправедливости превращения «условных административных границ между двумя бывшими несамостоятельными союзными республиками в государственные границы между двумя независимыми и конкурирующими странами… Речь идет о юридически оформленном отторжении от нее значительных, исторически и стратегически важных территорий (не только Крыма или, скажем, косы Тузла, но и бывших земель Области Войска Донского, Донбасса и др.), населенных в значительной степени, если не преимущественно, русскими» [4]. Приведенная цитата из статьи К. Затулина датирована 27 июня 2001 года — за 2,5 года до событий на Тузле осенью 2003.

К настоящему времени (2003 — ред.) в Крыму сложилось очевидное преобладание российского инвестиционного капитала.

При этом, начиная с 1999 года, рост российских инвестиций практически полностью происходит через оффшорные юрисдикции, что делает невозможным мониторинг этого процесса статистическим путем. С 1996 года объем иностранных инвестиций через оффшоры вырос с $293,7 тыс. до $50,5 млн. Это наглядно подтверждает, что в условиях глобализации государство оказывается не в состоянии даже отслеживать важнейшие процессы.

Эту ситуацию необходимо рассматривать в контексте того, что основные проблемные узлы в украинско-российских отношениях связаны с европейским выбором Украины.

В то же время «евразийская» установка — краеугольный камень российской национальной идеи. Она подкреплена геополитическими представлениями о России как о великой державе, которая, вольно или невольно, ориентирована на те или иные виды экспансии.

Географическое расположение России, масштаб территорий, груз традиций обрекают её на сценарий «великого государства» (в то время как цель Украины — формирование регионального восточноевропейского государства).

Поэтому объективно обусловленные расхождения в геополитической ориентации двух стран останутся.

Стратегия развития Крыма ни в коем случае не должна создавать надуманных искусственных барьеров на пути российских инвестиций в крымскую экономику. Российские инвестиции нужно приветствовать, как и другие.

Но в бизнесе и в инвестиционной политике нельзя исходить из деклараций о «вечной дружбе братских народов».

Необходимо учитывать вероятность сценария критичного ухудшения украинско-российских отношений, — какой бы незначительной такая вероятность не представлялась сегодня.

Усиление зависимости крымской экономики от политики инвесторов из РФ в приоритетных отраслях (рекреации, снабжении ГСМ, транзите грузов) может привести к ситуации реального освоения территории региона внешними субъектами РФ по своим правилам.

Наличие в Крыму хозяйственных комплексов и инфраструктур «коридоров развития», центры которых локализуются в РФ, в критической ситуации может служить политическим инструментом давления.

Кроме «российского», серьезным фактором потенциальных политических рисков является то обстоятельство, что в течение 15 лет так и не произошла интеграция в крымский социум вернувшегося из мест депортации крымскотатарского народа.

Фактически крымскотатарское сообщество представляет собой некий «параллельный мир», живущий в своей системе этнополитических и религиозных ценностей и интересов. Последние годы обозначили ещё одну тенденцию этого «параллельного мира» — обособленность его бизнес-структур.

На этом фоне европейский вектор в Крыму выглядит крайне слабым.

По мнению экспертов — инвестиции из оффшорных юрисдикций преимущественно российского или украинского происхождения (в сочетании примерно 3:1).

Ответ на закономерный вопрос — почему в Крыму доля западных инвестиций в 3,5 раза меньше, чем в Украине? — лежит явно вне плоскости инвестиционного климата.

Инвестиционный климат в Крыму так же плох, как и в Украине в целом.

В глазах западных инвесторов степень именно политических рисков при инвестировании в Крым превышает степень инвестиционной привлекательности региона.

Таким образом, имидж политически конфликтного региона создает эффект «раскручивающейся спирали», создающей для Крыма перспективу «заповедника» для российского инвестиционного капитала. С точки зрения стандартов ведения бизнеса, этот капитал, в отличие от западного, — гораздо менее цивилизован. При таком сценарии неизбежна консервация периферийного положения Крыма в «силовом поле» России.

Стратегия уменьшения конфликтного потенциала Крыма заключается не в «обороне» и автаркии, а в осознанном формировании экономической открытости миру. Это превратит рубежность региона из генератора политических рисков — в экономическое преимущество.

Смысл этой стратегии — уравновесить геополитические векторы, работающие «на разрыв», адекватным участием соответствующих национальных инвестиционных капиталов в сочетании с «гарантийным» участием капиталов международных финансовых организаций, «нейтральных» стран, других регионов Украины.

Продолжение следует

Источники:

[1] Жихаревич Б. С думой о грядущем. Эксперт. Северо-Запад. http://www.expert.ru.

РФ, Санкт-Петербург. Центр Стратегических Разработок Северо-Западного федерального округа. http://www.csr-nw.ru

[2] Шейман Д. Революция регионов. РФ, Санкт-Петербург. Центр Стратегических Разработок Северо-Западного федерального округа. 2002. http://www.csr-nw.ru

[3] Багров Н. В. Региональная геополитика устойчивого развития. - К.: Либідь, 2002. - 256 с.

[4] Щедровицкий П. Г. Стратегия развития Северо-Запада России: проблема институтов управления региональным развитием. Центр Стратегических Разработок Северо-Западного федерального округа. 2001. http://www.csr-nw.ru

[6] Княгинин В. Н. Государственная политика регионального развития в России (тезисы). Центр Стратегических Разработок Северо-Западного федерального округа. 2001. http://www.csr-nw.ru

[9] Повестка дня для региональной России. Меморандум конференции Центров стратегических разработок и исследований. Красноярск, 23-24 апреля 2003 г. http://www.stra.teg.ru

[11] Затулин К., Севастьянов А. Два года спустя после обмана в прошлом веке. «Независимая газета» №06 (39) от 27 июня 2001 г. http://www.ng.ru

[15] Волошин М. Культура, искусство, памятники Крыма. Впервые: Крым (Путеводитель). М.; Л., 1925

[16] Темиргалиев Р.И. Методика определения приоритетных отраслей.- Культура народов Причерноморья. Том 20. - Симферополь. www.ccssu.crimea.ua/tnu/magazine.

[17] Україна та Росія у системі міжнародних відносин: Стратегічна перспектива: Колективна монографія.- К.: Національний Інститут Проблем Міжнародної Безпеки, 2001.-624 с.

[18] Дергачев В. А. Геоэкономика. (Современная геополитика). - Киев: ВИРА-Р, 2002. - 512 с.

[20] Николаенко Т.В. Процесс рекреационного освоения региона (на примере Крыма). Специальный выпуск 1. - Симферополь. 1998. www.arhipelag.ru

Источник: Большая Ялта