Flot3000

1. Перспективы углеводородного сырья.

Освоение украинского сектора шельфа Черного моря уже определено важнейшей задачей, от выполнения которой напрямую зависит энергетическая безопасность государства. На сегодняшний день в украинской акватории Черного моря сейсморазведкой выявлено 109 перспективных структур. Их общие запасы оцениваются в более чем 1,5 млрд. тонн условного топлива. И это при том, что поисково-разведочные работы проводились в очень ограниченных объемах, и степень освоенности ресурсов не превышает 4%. Тем не менее, фактические данные свидетельствуют о том, что коэффициент успешности геологоразведочных работ достигает 0,5-0,6. Об этом свидетельствуют оценочные работы месторождений, которые в северо-западной части Черного моря проводила американская компания «Western Geophysical». Поэтому инвестиционные проекты вызывают повышенный интерес профильных компаний. Ведь себестоимость добытого на шельфе Черного моря природного газа не превысит $5 за тысячу кубометров при уровне ежегодной добычи до 5 млрд. кубометров. При этом географическая близость от центров потребления энергоресурсов и наличие развитой транспортной инфраструктуры черноморского бассейна – еще одно качество, благодаря которому проекты на шельфе Черного моря привлекательны даже в случае ограниченных запасов углеводородов. Прогнозируемый срок окупаемости при 30-летней общей длительности предлагаемых Украиной проектов составляет всего 4-5 лет.

При общей перспективности работ на шельфе значение северо-западной части Черного моря особенно высоко. Эта часть шельфа наиболее изучена. НАК «Нефтегаз Украины» закупил в России материалы поисковых сейсмических работ советских времен. Здесь находится треть всех выявленных на украинском шельфе нефтегазоперспективных объектов. Из прогнозных 1,5 млрд. т условного топлива черноморского шельфа на этот район приходится более 600 млн. т.

Однако полноценные работы на шельфе в районе Змеиного практически невозможны из-за румынских претензий. Если в 1990-е гг. до 90% украинского газа морской добычи добывали в северо-западной части Черного моря, то пограничные украино-румынские противоречия принудили сместить основные работы на восток – в Азовское море и на Прикерченский шельф.

2. Перспективы газогидратного сырья.

Правда, этим конфликтность района не исчерпывается. В 1964 году в СССР впервые были открыты залежи газогидратов. Это замороженная смесь метана с водой, образующаяся при низких температурах в условиях повышенного давления, внешне похожая на рыхлый лед. Они занимают поры в осадочных породах шельфа, а также на подводных поднятиях, куда газ поступает через разломы и трещины в земной коре. Для их обнаружения используются геофизические методы, а также бурение осадочных пород. Гораздо реже газогидраты встречаются вблизи морского дна (на глубине нескольких метров от его поверхности) в пределах газовыделяющих структур, похожих на грязевые вулканы. Так происходит на Черном, Каспийском, Средиземном и Охотском морях. Из одного кубического метра газогидратов можно получить до 164 м3 природного газа и 0,87 м3 воды. Поэтому газогидраты являются перспективным источником природного газа.

Мировые запасы этого сырья по различным оценкам в 10-100 раз превосходят запасы природного газа. Однако востребованность этого газа возможна только тогда, когда к этому будет готов мировой энергетический рынок. Ведь с появлением этого топлива упадет значение нефтяного топлива, а вместе с ним сократится и значение тех наций, которые правят нефтяной бал. В результате ряд стран, например, страны ЕС, США, Япония и Индия, полностью освободятся от импортной зависимости в сфере энергетики. Этот фактор окажет существенное влияние на перераспределение ролей в мировой политике и, как следствие, в международной обстановке в целом.

В Канаде и Японии действуют первые промышленные установки добычи газа из газогидратных залежей. В 1999 году Конгресс США одобрил специальный Акт, касающийся разработки широкомасштабной программы поисков и разработки метангидратных залежей на суше и шельфах страны. По такому же пути пошла Индия, капиталовложения которой в создание технологии добычи газа из газогидратов сегодня сравнимы с инвестициями в поиски нефти. Исключительную активность проявляют страны ЕС, особенно к газогидратным залежам именно в северо-западной части Черного моря. Три ведущих океанографических института – Гамбургский, Бременский институт морской микробиологии и Геомар в Киле – арендовали корабль Национальной Академии Наук Украины. Интерес подогревается тем, что Черное море является классическим примером аномального газового режима. На глубинах 150-170 метров вода значительно обеднена кислородом, а ниже царствует сероводород. Такое же сероводородное заражение наблюдается в некоторых норвежских фиордах, примыкающих к районам большой добычи нефти и газа Норвегией.

Главный предмет немецких исследований – разобраться в происхождении газа в газогидратах: органическое (микробное) или неорганическое (небиогенное)? От этого прямо зависит перспектива промышленной добычи. На конференции в Киле 6–8 февраля 2004 года было признано биогенное (микробное) происхождение метана в районе острова Змеиный. Если основная часть метана действительно биогенная, то месторождения газогидратов надо искать вблизи скоплений органического вещества, из которого микробиологическим путем метан и образовывается. В этом случае надо ориентироваться на мощные толщи осадочных пород. То есть в первую очередь это наносы речных стоков, так называемые конусы осадочного материала. В частности, в местах впадения в Черное море Днепра, Южного Буга, а особенно Дуная (то есть район Змеиного). Черное море глубокое – 2200 метров в центральной котловине – температура в придонных областях и давление подходящие, поэтому запасы метановых гидратов там признаны «представляющими промышленный интерес»! А значит через 15-20 лет с началом промышленной эксплуатации газогидратных месторождений место Северного моря в обеспечении Европы газом постепенно могут занять Черное море и обширные провинции на шельфе Ирландии и Великобритании, связанные с метановыми газогидратными залежами под толстым слоем осадков древних коралловых рифов.

3. Путь в Гаагу.

Украинская принадлежность острова Змеиный оспаривалась Румынией вплоть до 1997 года, пока президенты двух стран не подписали базовый договор, подтверждавший нерушимость линии границы, существовавшей еще с советских времен. Последующий переговорный процесс четко определил, что граница на суше остается в рамках, определенных в 1961 году, а также установлена начальная точка для проведения делимитации границы на континентальном шельфе и определения исключительных экономических зон двух стран. Но на переговорах эксперты продемонстрировали полное различие взглядов сторон на проблему.

В условиях признания нерушимости границ единственным способом изменить границу на море является изменение международно-правового статуса Змеиного. Как заявил Александру Корнеа в период своей работы послом Румынии в Украине (до осени 2004-го), «речи о территориальных претензиях не может быть — трактовка лишь о статусе Змеиного». От этой трактовки зависит установление разграничительной линии континентального шельфа и исключительных морских экономических зон двух стран в северо-западной части Черного моря. Бухарест настаивает на том, что Змеиный – это скала, поэтому, согласно международному праву, при проведении линии разграничения он не должен учитываться. Для Украины это означает потерю 13 тыс. км2 территориальных вод.

16 сентября 2004 года Румыния подала в Международный суд ООН (МС ООН) в Гааге иск на Украину, жалуясь на безрезультатность двусторонних переговоров о водных границах в Черном море. Возможность такого шага предусматривалась украино-румынскими договорами 1997 и 2003 г. Главная проблема, которую решал суд, это юридический статус Змеиного. Так это виделось из Киева. 19 ноября 2004 года МC ООН принял решение об определении сроков подачи сторонами письменных процессуальных документов. Процесс пошел.

4. Судебное решение: кто что выиграл?

По результатам принятого судом решения можно прийти к следующим выводам:

1. Суд подтвердил статус острова Змеиный как острова, а не скалы, что позволяет отсчитывать от него территориальные воды (12 миль). Это поражение Румынии, так как она рассчитывала путем признания Змеиного скалой убрать статус территориальных вод с обширного участка морского пространства и существенно увеличить спорную площадь шельфа. Открыто об этом представители Румынии сейчас не говорят, в отличие от 2004 года.

2. Суд указал, что хотя Змеиный и остров, который имеет право на свои 12 миль территориальных вод, однако он не влияет на линию размежевания морского пространства из-за своей отдаленности от берега. Таким образом, Румыния смогла претендовать на вторую часть оспариваемого морского шельфа. Под раздел попало 13 тыс. кв. км шельфа. Это однозначный успех Румынии.

3. Суд провел разграничительную линию на шельфе между двумя странами (окончательная делимитация границы и раздел самого шельфа — дело двусторонних переговоров), согласно которой, Украина получила на одну треть менше шельфа, чем претендовала. В определенной мере это можно считать успехом Румынии и поражением Украины, на чем остановимся подробнее.

Хотя представитель Румынии и заявил прямо в Гааге о бесспорной победе своей страны, так как она получила 79,34% от того шельфа, на который претендовала, на практике все не столь однозначно.

Это проценты не от всего того шельфа, на который претендовала Румыния, а той его части, которая оставалась после выделения зоны территориальных вод вокруг острова Змеиный. Уменьшение разделяемой части шельфа решением суда по Змеиному надо считать однозначным шагом суда в пользу интересов Украины. Оставшаяся часть спорного шельфа действительно была поделена в пользу Румынии благодаря решению не учитывать Змеиный при отсчете морских (исключительных) экономических зон двух стран. Таким образом, суд сделал уступку теперь уже интересам Румынии. Сейчас только это и упоминают в СМИ, говоря о «поражении» Украины. Однако рассмотрим и еще несколько очень важных нюансов.

Идя навстречу интересам Румынии в разделе оставшейся спорной части шельфа, суд сделал еще два реверанса в пользу Украины. Во-первых, к юго-западу от Змеиного суд отошел от линии раздела, предложенной румынской стороной, и выделил Украине участок спорного шельфа площадью в 2,3 тыс. кв. км напротив Каркинитского залива. Суд приравнял данный залив к внутреннему водоему, что было явной неожиданно не только для Румынии, но и для самой Украины.

А во-вторых, суд весьма своеобразно подошел к вопросу разграничения украинской и румынской половин оставшейся спорной части шельфа – тех самых 100%, от которых 79,34% отошли румынам. Если посмотреть на карту в судебном решении, то суд отвел Украине северную часть спорного шельфа, а начиная с точки 4 разграничительная линия уходит к юго-востоку, «откусывая» Румынии оставшийся спорный шельф. Интересным является тот факт, что это приурочено к глубинам 150-200 м, что имеет важное значение с точки зрения тех самых месторождений углеводородов, о сдаче которых Румынии так много у нас говорят. Рассмотрим подробнее.

Пока что там не существует месторождений в полном смысле этого слова, а только геологические структуры, выявленные преимущественно благодаря сейсмологической разведке. Те из них, которые считаются перспективными, подготовлены к разведочному бурению. Только по результатам таких бурений можно давать более-менее твердые оценки запасов углеводородов и возможности их промышленной добычи. Но особенность в том, что Украина и Румыния не имеют технических возможностей осуществлять бурение на морских глубинах свыше 80-100 м. А нанимать иностранцев без уверенности в успехе результатов бурения никто не станет – это слишком дорогое удовольствие в условиях кризиса.

Решением суда Украине досталась меньшая, но мелководная северная часть шельфа. Она относительно изучена и перспективна к дальнейшей разработке. Румынии отошли более глубоководные и практически неизученные участки, перспективы работ на которых крайне сомнительны. Новоприобретениями Румынии можно считать выявленные, но пока не изучавшиеся геологические структуры Губкина, Губкина-Южная, Мушкетова, Нептун, Олимпийская, Комсомольская; а также перспективные площади Латеральная и Краевая, подготовленные к дальнейшим исследованиям.

Позитивные ожидания существовали в отношении природного газа на структурах Губкина, Комсомольской, Краевой и Латеральной, а также по нефти на структуре Олимпийская. Последнее было открыто в советские времена. Результаты тогдашней разведки были выкуплены «Нефтегазом Украины» в России вместе с результатами работ на других структурах, и в 2001 г. совместно с «ЛУКойлом» планировалось бурение первой разведочной скважины на Олимпийской для уточнения прогнозных запасов углеводородного сырья. Однако из-за резкого дипломатического демарша Румынии работы свернули.
Таким образом, представитель МИД Украины в целом не ошибался, когда говорил, что Украине отошла перспективная с точки зрения углеводородов часть шельфа (а мы от себя добавим, что и с точки зрения газогидратов благодаря решению по статусу Змеиного).

Однако наши и российские СМИ легко тиражируют сведения румынских информационных агентств без ссылок на источник о потере Украиной 12 млн. т нефти и 70 млрд. кубометров газа. Природа этих цифр совершенно туманна. Даже если суммировать все прогнозные оценки по румынской части спорного шельфа, то таких извлекаемых запасов не наберется (это не говоря о том, что прогнозы обычно уменьшаются по мере изучения перспективных площадей). Если бы такие извлекаемые запасы действительно находились на отошедшей к Румынии части шельфа, то никакого суда никогда бы не было. За такие запасы имеет смысл не просто бороться, а воевать с оружием в руках. Ведь неизвлекаемых запасов сырья должно быть в десять и более раз больше, чем извлекаемых, а техника развивается быстро: что вчера было неизвлекаемым, завтра станет промышленным запасом. Потому 12 млн. т нефти и 70 млрд. кубометров газа пока что следует считать мифом. А бороться за мифы, жертвуя возможностью разрабатывать вполне конкретные месторождения из-за неурегулированности границы, нерационально. Понятно, почему российские СМИ жонглируют этими цифрами: информационную войну против Украины у них никто не отменял, а свои граждане не должны вспоминать о том, как Кремль уступил Китаю вполне конкретные территории без всяких международных судов с их компромиссными решениями.

Пожалуй, МC ООН подтвердил реноме непредвзятого третейского суда, равноудаленного от всех сторон спора. Этот имидж суд выстраивал долгие годы и никогда бы не пожертвовал им только ради того, чтоб отделить для Румынии от Украины несколько тысяч квадратных км шельфа. Ведь тогда терялся бы сам смысл существования независимого третейского суда. Потому следует считать первый опыт обращения в Гаагу позитивным, хотя и не победой в полном смысле этого слова. Но МС ООН никогда и не становился полностью на сторону одного из участника спора.

Тем не менее, теперь на повестке дня окончательное урегулирование всех вопросов с Румынией на двусторонних переговорах. Опыт урегулирования подобных споров (в том числе печально известной войны на Фолклендах) показывает, что наиболее эффективным способом решения проблемы становится создание совместного предприятия по разработке «неделимого» месторождения. Это уменьшает остроту многих противоречий, когда на повестку дня выходит необходимость капиталовложений в добычу того, за что еще вчера собирались воевать. И на этом этапе выясняется, что смысла в остром конфликте зачастую просто не было, а воинственность сторон подпитывалась мифами. МС ООН позволяет дойти до понимания этого, минуя опасность кровопролития.