Flot3000

Сепаратизм никогда не благоприятствовал оздоровлению ситуации в любом регионе, но сегодня, когда он является одним из козырей в игре за перекрой геополитической карты мира, явление это приобретает особый смысл и угрозу. Для Украины, когда речь идет, в частности, о Крыме, эта тема вполне актуальна и, безусловно, требует надлежащего анализа.

Главная опасность сепаратизма состоит в том, что отношение к нему международного сообщества не формируется исходя из какой-то одной общепринятой «шкалы ценностей». В этом сепаратизм сродни терроризму, поскольку международное право так же не трактует однозначно понятия «терроризм».

Как в первом, так и во втором случаях это явление может подаваться как в негативном (экстремисты, боевики, террористы), так и позитивном (борцы за свободу, повстанцы, бойцы народно-освободительного движения) ключах. Полярность возможных определений одного явления дает широкий простор для маневра внешних сил, использующих сепаратизм в каком-либо регионе в своих целях. При этом в вопросе реализации сепаратистских настроений имеет место «прецедентное право», что в сумме позволяет очень широко трактовать «прецедентность» каждого случая.

В частности, пример Косово убеждает нас в том, что для «обоснованности» сепаратизма хватает одного негативного явления (этнические чистки, геноцид), из которого можно сделать юридическое обоснование территориального раскола страны. Которое бы, в свою очередь, признала существенная часть международного сообщества.

Говорить по примеру России, что объявление независимости Косово стало прецедентом для объявления независимости Абхазии и Южной Осетии, было бы, мягко говоря, неосмотрительным. И разница видится вовсе не в том, что международным сообществом признан факт этнических чисток в Косово, а на грузинских территориях подобного явления не было.

…В случае с Косово мы наблюдали воочию механизм и сценарий территориального раскола страны под воздействием внешних сил, умело играющих на трансформации внутренних факторов. Однако возникает резонный вопрос: есть ли жизнь после независимости? В смысле – насколько небольшое государственное образование, не имеющее серьезной экономической составляющей, и не вошедшее после отделения в состав другого государства, которое взяло бы на себя экономическую и политическую ответственность, способно к самостоятельному существованию?

С точки зрения большой политики в суверенитете Косово состоял и состоит залог успеха в признании нового образования на международной арене. В то же время нельзя не признать, что подобная ситуация – в том числе следствие обстоятельств. Ведь и для Европы, и для США целью являлось Косово вне Сербии, но не Косово в составе Албании.

Но одновременно в этом и состоит проблема (присущая, кстати, и непризнанным государствам на территории бывшего СССР). Это отсутствие достаточного экономического сектора, и как следствие – критический уровень безработицы.

В опубликованном на днях докладе ООН по ситуации в Косово, подготовленном на основании данных миссии Объединенных Наций UNMIK, оптимистично констатируется, что рост ВВП в регионе за прошедшие после провозглашения независимости месяцы достиг 5%. Но при ближайшем рассмотрении эта цифра, увы, вызывать эйфорию никак не может. Кстати, представители местных администраций сербских анклавов ставят экономические успехи под большое сомнение. По крайней мере, автора этих строк официальные муниципальные руководители в Штрпце убеждали, что таким образом миссия ООН, получающая средства на развитие инфраструктуры Косово и невесть на что их тратящая, попросту строит «потемкинские деревни».

Дело в том, что нынешние экономические показатели в Косово если и достигаются в реальности, то исключительно благодаря помощи Европы. Строительный бум в регионе базируется на двух составляющих: финансовой помощи албанцам со стороны ЕС (за которую в том числе и была куплена независимость Косово), и строительстве дорог и торговых центров за деньги стран Евросоюза, - в первую очередь Германии, Италии, Швейцарии, - которые сюда приходят через UNMIK.

Основные же статьи дохода местного населения – это туризм (туристы едут в основном из Германии и Швейцарии), мелкая торговля и заработки в странах ЕС. Существенные выплаты албанцам «за независимость» носили единоразовый характер, и влияют на местную экономику только в данный момент.

Между тем в регионе, в частности, в сербских анклавах, UNMIK и миссия НАТО в Косово (KFOR) фиксируют значительную активность сербских спецслужб. Их цель – разжигая страсти в сербской среде, осуществить план по расколу Косово и присоединению северной его части к Сербии. План этот, уже озвученный пока в виде допущения ситуации президентом Сербии Борисом Тадичем, сразу вызвал резкий протест со стороны Албании, разделенный в ЕС и ООН. По мнению ООН, которая декларирует свою полную нейтральность, этот сценарий никак не разрешит противоречия в регионе, а лишь резко обострит ситуацию, особенно в северной части Косово, где проживает немало албанцев.

Однако пока деятельность сербских спецслужб особого результата не имеет – если не считать достаточно контролированных ООН и НАТО выступлений и демонстраций в сербских анклавах. KFOR, в составе которого действует, как известно, и украинский контингент, играет огромную стабилизирующую роль, продемонстрировав свою эффективность, и став в том числе (что немаловажно) своеобразным «психологическим предохранителем» от резкого обострения ситуации. А международная полиция ООН (так же с участием двух украинских подразделений) в некоторых районах Косово полностью выполняет функции национальных правоохранительных органов.

Действующая же в Косово местная полиция, в основном сербская, активно используется в политической игре. Речь не идет о каких-то силовых вариантах со стороны Сербии с ее участием. Но уже благодаря ее усилиям «криминогенная карта» Косово выглядит так, что в среде албанцев фиксируется серьезная криминальная активность на фоне практически ее полного отсутствия в сербских анклавах. Не думается, что среди сербов меньше правонарушителей, нежели среди албанцев, дело скорее лишь в механизме ведения статистических данных. В любом случае, в объективности сербскую полицию обвинить сложно.

Но проведенные в первых числах октября в сербских населенных пунктах демонстрации против независимости Косово, хоть и были вполне мирными, все же свидетельствуют: до полной нормализации обстановки еще далеко. Понимая сложность ситуации, KFOR не видит причин на фоне наблюдаемого сегодня относительного спокойствия расслабиться и пустить дело на самотек. В деятельности KFOR – организации патрулей, передвижных и стационарных контрольных пунктов и постов наблюдения, контроле действий местной власти – его сила.

На уровне международных организаций в Косово сложилась достаточно парадоксальная ситуация. Как известно, НАТО действовало и действует здесь «под крышей» ООН, начав деятельность KFOR на основе резолюции Совбеза и мандата Объединенных Наций. То есть, по логике, международное военное присутствие в Косово должна возглавлять миссия ООН, подчиняя и координируя действия KFOR.

Однако в реальности ситуация обратная. KFOR в Косово главенствует во всем. И. хотя и действуют миротворцы НАТО во взаимодействии со штабом миссии ООН в Приштине, начальниками ооновцев никак не назвать. И местное население, и администрации, и сам KFOR действуют по алгоритму, в котором первое слово всегда за НАТО. Потому за военной силой стоит и политическая значимость KFOR, что возлагает на него серьезную ответственность.

Но, понятно, лишь силовыми мерами внутренних проблем взаимоотношений сербов и албанцев не решить. В то же время может показаться невероятным, но сложная экономическая ситуация в Косово, безработное настоящее и неопределенное будущее во многом способствуют разрешению политической ситуации.

Так, согласно последних социологических опросов, на первое место местное население в ряду своих актуальных проблем сейчас ставит социально-экономические. 29% жителей Косово определяет для себя самым больным вопросом проблему трудоустройства. Еще весной этого года никакого подобия нынешней картины не наблюдалось – людей в первую очередь беспокоили политические проблемы, которые сейчас отошли на второй план.

Экономическая нестабильность сблизила сербов и албанцев, стирая границы между этносами и религиями гораздо эффективнее «силовой пропаганды» Тито и лицемерных уговоров ООН и ЕС. Повсеместно наблюдается, например, ведение бизнеса совместно сербами и албанцами. И, хотя во внутриполитическом диалоге все так же звучат взаимные обвинения на фоне взаимной нетерпимости, в жизни мы наблюдаем вполне эффективное деловое партнерство, чего совершенно нельзя было себе представить еще совсем недавно.

Ясно одно: на данный момент «разогрев» сербской и албанской частей населения со стороны Сербии и Албании является чуть ли не единственным дестабилизирующим фактором. В реальности же население достаточно устало как от войн и насилия вообще, так и элементарной неустроенности, бедности, отсутствия гарантий безопасности и стабильности, а равно неопределенного будущего. Но едва ли стоит ждать выхода из тупика до тех пор, пока Косово, этот крошечный регион, является серьезной разменной монетой в большой игре.