Flot3000

В конце прошлой недели Россия в очередной раз отпраздновала день своего Военно-морского флота. В конце прошлой недели Россия в очередной раз отпраздновала день своего Военно-морского флота. Ярко, пафосно, кричаще.

Но, давайте, наконец, скажем правду, и посмотрим на реальную роль российского военного флота в обеспечении внешних интересов России и ее национальной безопасности. В частности, на примере Черноморского флота РФ, который дислоцируется на территории Украины и претендует на гордое звание «гаранта безопасности России (а то, и Украины) на юго-западном направлении». Конечно, в рамках короткой статьи невозможно отразить всю историю ЧФ (для этого планируется подготовить отдельную), но остановимся хотя бы на основных «вехах».

Итак, сама возможность подступиться к Черному морю возникла у России лишь в конце XVII века после предательского захвата Украины, проданной Богданом Хмельницким. Всем известны "Крымские походы" царя Алексея Михайловича. Будучи авантюрными, по своей сути, они закончились катастрофическим разгромом русской армии, надолго подорвавшим боевой потенциал московского государства.

Позднее, неудачную попытку завести свои военные корабли на Черном море сделал Петр I. При этом, не имея выходов к морям, Петр строил свои корабли на Дону, а то и вовсе посередине брянских болот. Всего, за время существования «Брянского адмиралтейства» выписанные из-за границы корабелы построили: один паром, сорок восемь галер, тридцать бригантин, шестьдесят ластовых судов, двадцать венецианских ботов. Но, первая же попытка довести эту флотилию до моря закончилась полным провалом. В канун завершения первого этапа русско-турецкой войны, во время сильных бурь в лимане корабли, изготовленные из гнилого дерева, были жестоко повреждены в результате чего «Брянская флотилия» прекратила свое бесславное существование.

В результате, Петру I удалось закрепиться только на берегу Азовского моря, где он и попытался развернуть работы по строительству флота. Однако, в результате неудачного Прусского похода был заключен мир, согласно которому Россия возвратила Турции ранее завоеванные области, а также обязалась разрушить Азов и Таганрог и уничтожить флот.

Следующий всплеск российского интереса к созданию собственного ВМФ приходиться на царствование Екатерины II.

В те времена строительством второго российского флота на Черном море руководил генерал-адмирал князь Потемкин. Человеком он был своеобразным и, как и все вельможи того времени, себя не забывал. Он окружил себя людьми, которых на современном языке можно было бы назвать «мафией». Купцы, поставлявшие лес, паруса и такелаж для строительства будущего флота в Херсоне и Николаеве, договорились с потемкинскими чиновниками и так же, как и прежде, поставляли заведомо негодные материалы.

Потемкин торопил строителей, потому, что в Крым должна была приехать сама императрица - посмотреть на Черноморский флот. Сам же он в кораблях ничего не понимал и за их строительством не следил; он даже не мог себе представить, что первый линейный корабль, который спустили с верфи в Херсоне, был построен кое-как и из гнилого леса. Кроме того, жулики-купцы поставили на кораблях пушки среднего калибра. Однако, ничего уже сделать было нельзя - Катерина была в Украине.

Тем не менее, прибытие флота в Ахтиярскую бухту было обставлено как своеобразное «политическое шоу». Гости были поражены. Однако, это был не флот, а очередная «потемкинская деревня», иллюзия флота. Последующие события доказали это со всей очевидностью.

Так, 12 июля 1787 года российскому послу в Стамбуле был передан ультиматум турецкого султана, который требовал возвратить ему Крым; посол отказался и турки объявили Екатерине войну. В ответ, 24 августа 1787 года Потемкин приказал командующему севастопольской военной эскадрой вице-адмиралу Войновичу выйти в Черное море, найти и утопить турецкий флот. 31-го августа того же года, Марк Войнович, бывший корсар, вышел в море, а 8-го сентября эскадра попала в шторм, практически уничтоживший флот. Шторм разбросал корабли по всему Черному морю, некоторые из них были прибиты к турецкому берегу, и вместе с командой захвачены в плен. Остальные же были настолько повреждены, что ни про какие боевые действия нельзя было вести речи.

Таким образом русская армия осталась без флота. Турецкий же флот получил возможность свободно действовать на Черном море и высаживать десанты там, где ему заблагорассудится.

Недостатки потемкинского флота сказывались и через 10 лет после этих событий, приводя к потере кораблей безо всяких боевых действий. В частности, только лишь осенью 1798 года были потеряны 46 пушечный фрегат «Царь Константин» (погибли командир эскадры контр-адмирал Овцын, 21 офицер, 377 матросов, 34 солдата морского полка), 46 пушечный фрегат «Федор Стратилат» (погибли 11 офицеров, 258 матросов, 30 солдат морского полка), а также 74 пушечный линейный корабль «Тобольская Богородица».

В результате неимоверных усилий к середине XIX века на Черном море был создан новый флот Российской империи, который выглядел достаточно мощной силой. Так, к началу очередной русско-турецкой войны, которая началась в 1853 году, Черноморский флот включал 14 линкоров, 6 фрегатов, 4 корвета, 12 бригов, 32 транспортных судна, 7 пароходо-фрегатов и 24 малых парохода (всего 2,6 тыс. орудий, 1,45 тыс. офицеров и 33 тыс. нижних чинов). Однако, он так и не смог взять заметное участие в русско-турецкой войне, которая фактически велась исключительно сухопутными войсками. Да и победа над Турцией была в основном достигнута не благодаря военной мощи России, а из-за собственных турецких проблем, разложивших Османскую империю.

Именно данное обстоятельство позволило Нахимову разгромить турецкий флот в знаменитом Синопском бою, ставшим редким исключением в истории Черноморского флота. Хотя, как всегда, его масштабы и значение были сильно преувеличены российской пропагандой. Кроме того, умалчивается немалое превосходство Нахимова в силах и средствах.

Так, нахимовская эскадра имела 6 линейных кораблей: «Императрицы Мария» (84 пушки), «Париж» (120 пушек), «Три святителя» (120 пушек), «Константин» (120 пушек), «Ростислав» (120 пушек) и «Чесма» (84 пушки), 2 фрегата: «Кагул» (44 пушки) и «Кулевич» (52 пушки), а также ряд более мелких кораблей. Всего - 716 пушек.

В свою очередь, турецкая эскадра имела 7 устаревших фрегатов и 2 корвета. Всего - 472 пушки. При этом, турецкие корабли, стоящие дугой вдоль берегов Синопской бухты, закрывали собой позиции береговых батарей (38 пушек), которые практически не смогли принять участия в бою.

Стоит ли говорить о том, каким еще мог быть исход этого боя, который, кстати говоря, длился всего лишь около двух часов. Да и потери с русской стороны составили не более 40 человек, что еще раз говорит о слабости турецкого флота. Хотя одновременно можно говорить и о мужестве и героизме российских моряков, проявленном в этом бою. Чего-чего, а личного мужества российским воинам всегда хватало, этого не отнять.

Впрочем, каким бы незначительным не был Синопский бой в тактическом отношении, он имел катастрофические последствия для России. Разъяренные союзники Турции - Франция и Великобритания вымели российский флот из Черного моря. При этом, в первую Крымскую войну он, как и ранее, не оказал никакого воздействия на противника. Хотя возможности для этого были.

Силы Черноморского флота вполне могли дать отпор англо-французской эскадре еще на ее подходе к берегам Крыма, как это предлагали отдельные флотские офицеры. Тем более, что британские и французские корабли были перегружены десантом, что резко снижало их боевые возможности. Вместо этого линкоры и фрегаты Черноморского флота были затоплены в Севастопольской бухте, не дав никакой пользы для обороны города.

Причем, корабли-смертники даже не успели разгрузить. Из орудий были сняты только мелкие, потому, что крупные при их огромной тяжести снимать спешно было невозможно. На каждом судне хранились большие запасы артиллерийских припасов и провианта, но о них в общей суматохе никто и не вспомнил.

А матросы и офицеры оказались на берегу, так и не успев использовать по назначению полученные ими навыки морской службы. И если в армии все же хоть как-то учили обращаться с оружием, то матросы, снятые с кораблей Черноморского флота, удивляли даже самых захудалых пехотинцев полным неумение стрелять: они стреляли не из-за деревьев, а прислонившись к ним своими широкими спинами. Именно такая ситуация и побудила русское командование использовать для обучения матросов самые радикальные меры, вплоть до выставления провинившихся на бруствер под неприятельские пули. Поскольку личные высокие морально-психологические качества - способность к самопожертвованию, героизм, храбрость, - увы, недостатки профессиональных навыков компенсируют далеко не всегда.

Не блистал особым рвением и офицерский корпус. Так, по свидетельству очевидцев (в частности, писателя графа Л.Толстого в его «Севастопольских рассказах») широкое распространение получила практика розыгрыша в карты своей очереди идти на бастионы. Проигравший офицер отправлялся на передовую под пули и ядра неприятеля, где нередко погибал вместо счастливого игрока, остававшегося в тылу.

Что уже тут говорить о коррупции, как ненасытный спрут опутавшей весь Севастополь и Крым. Подобного явления не было ни в одной армии мира, когда, например, командир батареи должен был давать взятку тыловикам за доставляемые ему боеприпасы.

Все это в совокупности и погубило Севастополь вместе с Черноморским флотом, что стало, по сути, единственным примером в мировой истории взятия морским десантом мощной укрепленной береговой базы на континентальной территории противника. Хотя личный состав флота и демонстрировал высочайший уровень героизма.

Уничтожение Черноморского флота вынудил Российскую империю воссоздавать его практически с нуля. При этом он строился на новой основе с учетом технических достижений того времени.

В целом, к началу 20 века ЧФ имел в своем составе 2 новых и 6 старых линейных кораблей, 4 крейсера, 23 эскадренных миноносца, 4 миноносца, 12 подводных лодок, 3 канонерские лодки, 14 минных и сетевых заградителей, 3 авиатранспорта (гидрокрейсера), 18 быстроходных сторожевых катеров (охотников за подводными лодками), 21 посыльное судно (сторожевые корабли) и 64 тральщика.

Транспортная флотилия ЧФ, объединяла почти все суда черноморских и азовских пароходств, а также отдельных судовладельцев - всего, около 100 единиц. Часть из них имела артиллерийское вооружение для борьбы с кораблями и подводными лодками противника. Флот также включал несколько отрядов гидроавиации, береговые батареи, расположенные у баз и портов, части береговой обороны. Личный состав флота насчитывал около 40 тыс. человек.

Все это значительно превосходило боевой потенциал возможных противников Черноморского флота в регионе. Однако, флот уже сгнивал изнутри, превращаясь из защитника России в угрозу ее собственной безопасности. В условиях русско-японской войны матросы ЧФ бунтовали по тылам, отстаивая свои шкурные интересы. Вершиной этого процесса стали так называемые «революционные восстания» на броненосце «Потемкин» и крейсере «Очаков», которые на самом деле были обыкновенными бунтами, не делавшими честь ни одному флоту в мире. Кстати говоря, подобные действия на флотах всегда пресекались силой, что и сделало командование ЧФ в отношении бунтовщиков, в том числе с применением для этого кораблей Черноморского флота, оставшихся верными правительству. И если броненосцу «Потемкин» все же удалось скрыться в Румынии (кстати говоря, единственный случай подобного рода в истории российского флота), то уж бунтовщикам на «Очакове» досталось по полной программе. По свидетельствам очевидцев, крейсер вместе с примкнувшим к нему миноносцем «Свирепый» были разбиты огнем крепостной артиллерии. По катерам, отвалившим от бортов, стреляли картечью. Бросившихся вплавь расстреливали из пулеметов. Людей, карабкавшихся на берег, солдаты приканчивали штыками. При этом особое усердие в карательной операции проявили команды кораблей «Ростислав», «Три святителя» и «XII Апостолов».

Таким образом, накануне Первой мировой войны вместо подготовки к грядущим сражениям Черноморский флот воевал сам с собой, что фактически привело к утрате им своих боевых возможностей. В результате с началом войны ЧФ не смог противостоять значительно меньшим силам немецко-турецкой эскадры (фактически нескольким кораблям), получившим свободу действий в Черном море. Впрочем, он и не пытался этого сделать. Проект оперативного плана ЧФ на 1914 г., разработанный его командованием, предполагал проведение исключительно оборонительных операций в районе Севастополя. И хотя он был отвергнут морским министром, Черноморский флот за два года войны так и не приступил к активным боевым действиям против неприятеля.

Кроме того, он не смог упредить даже обстрелов противником своих собственных баз. В частности, 29 октября 1914 года Севастополь атаковал неприятельский отряд в составе немецкого линейного крейсера «Гебен», а также нескольких турецких эсминцев и минного заградителя «Нилуфер». В то время, как крейсер обстреливал порт, эсминцы вместе с минзагом закрыли своими минами все окрестные бухты.

Однако, ни один залп в ответ так и не прозвучал. Южная бухта, где беспечно стояли русские корабли, была достаточно тесна, что не позволило броненосцам открыть огонь по свободно перемещавшемуся противнику. А на разведение паров и боевое развертывание требовалось довольно много времени. Пока медлительные линкоры выбирали якоря, турецкий лидер, выполнив свою задачу, ушел в открытое море.

Уже покидая Севастополь, «Гебен» столкнулся в тумане с одним из минных заградителей ЧФ - «Прутом», который по совместительству исполнял функции войскового транспорта на недалеких маршрутах вдоль крымского побережья. «Гебен», внезапно вынырнувший из тумана, настолько ошеломил команду «Прута», что та, даже не подумав оказать никакого сопротивления (хотя бы выбросить за борт имеющиеся у него на палубе мины), просто затопила корабль на глазах у противника. Хотя, заметим, во многих иных случаях моряки ЧФ демонстрировали способность противостоять более сильному противнику, стойкость и мужество.

В тот же день турецкие миноносцы «Гайрет» и «Муавенэт» совершили набег на Одессу. При этом была потоплена дежурная по рейду канонерская лодка «Донец», даже не успевшая подать сигнал тревоги, а также несколько торговых судов, стоящих в порту.

Одновременно немецкий крейсер «Бреслау» с двумя турецкими крейсерами «Гамидие» и «Меджидие» подвергли обстрелу Новороссийск и Феодосию, а также поставить в Керченском проливе непроходимую минную банку.

Набеги немецко-турецкого флота в Черном море грозили России потерей ее превосходства не только на южном фланге Западного фронта, но и срывали наступление ее войск на турецком побережье Кавказа. Однако ЧФ России никак не реагировал на эту ситуацию, оставаясь в позорном бездействии. Несмотря на настойчивые указания морского министра, за два первых года войны, Черноморскому флоту так и не удалось отсечь немецкие крейсера от Босфора и уничтожить их превосходящими силами.

В июле 1916 года представился такой случай, когда немецкие крейсера отошли от своего берега на 500 миль, аж до Сочи и Туапсе. Однако к Босфору был выслан всего лишь один линейный корабль ЧФ. И только после известия об обстреле Туапсе, командующий флотом Эбергард сам вышел в море на новом линейнкоре «Императрица Мария». Но, пробыв в походе всего около двух дней, он не встретил противника и повернул обратно.

В то же время «Гебен» и «Бреслау» (перехватившие переговоры противника) вошли в Босфор со стороны Болгарии, обойдя русских с северной стороны (с тыла).

В этой ситуации Морское министерство попыталось повлиять на развитие событий путем замены командования Черноморского флота. Так, в июне 1916 года вместо бездарного Эбергарда командующим ЧФ был назначен был назначен молодой и подающий надежды вице-адмирал Колчак. Вскоре после назначения он принял и «боевое крещение» в новой должности: к Новороссийску в очередной раз двигался «Беслау» («Гебен» стал на ремонт). На перехват были высланы линкор, крейсер и шесть миноносцев, но и эти усилия также окончились неудачей. Отряд черноморских кораблей упустил немецкий крейсер.

В целом, несмотря на усилия Колчака, направленные на активизацию деятельности ЧФ, его, так же как и предыдущего командующего продолжали преследовать неудачи. В 1916 году одной из таких неудач стал взрыв на флагмане флота - линкоре «Императрица Мария», стоявшем в Севастопольской бухте. Погибли 216 человек, 232 получили ранения и ожоги. Корабль восстановлению не подлежал.

А потом наступил 17-й год. Поначалу революция отразилась лишь на оперативных планах штаба ЧФ. Колчак отменил уже подготовленную операцию по захвату Черноморских проливов. Но, более-менее активная деятельность флота продолжалась только до мая, когда в Одессе команда одного из миноносцев отказалась выйти в поход, а на другом корабле потребовали смены командира.

Воспользовавшись этим обстоятельством, 23 июня 1917 года «Бреслау» покинул Босфор, атаковал о.Змеиный и, высадив десант, захватил там гарнизон, а отходя выставил мины вокруг острова. Именно с этого времени ЧФ прекратил проведение боевых операций. В свою очередь, получив абсолютную свободу действий, немецкие корабли немедленно превратили Черное море во «внутренний германский водоем».

Так, уже в апреле 1918 года немецкие войска вошли в Севастополь. В этот же день началась частичная эвакуация кораблей ЧФ в Новороссийск. Всего Севастополь оставили 2 линкора, 1 крейсер, 16 эсминцев, 10 сторожевых кораблей. В базе остались 5 линкоров, 1 крейсер, 8 эсминцев и 3,5 тыс. моряков.

А уже 11 мая немецкое командование предъявило ультиматум о возвращении флота в Севастополь. В неразберихе того времени, часть из боевых кораблей вернулась в свою базу, где они сразу же были включены в дальнейшие немецкие планы ведения войны. В частности, к немцам перешли линкор «Воля», миноносец «Жаркий», эсминцы «Беспокойный», «Дерзкий», «Живой», «Поспешный» и «Пылкий», а также посыльное судно «Император Траян» и транспорт «Крест». По требованию начальника германских морских сил в Черном море контр-адмирала А.Гопмана на русских кораблях были подняты кайзеровские флаги. Их разоружили, погреба боевых запасов опечатали и выставили немецкие караулы

Остальные корабли Черноморского флота были потоплены своими руками по приказу из Москвы. Так, в Цемесской бухте Новороссийска и вблизи нее нашли свою бесславную смерть линейный корабль «Свободная Россия», а также эскадренные миноносцы «Громкий», «Керчь», «Федонисий», «Пронзительный», «Калиакрия», «Гаджибей», «Капитан-лейтенант Баранов», «Сметливый» и «Стремительный».

В результате таких действий Новороссийск оказался полностью неприкрытым. «Гебену» оставалось просто подойти к городу, лишив Россию ее последнего прибежища на Черном море.

В этой связи настоящим подарком для России (однако, отнюдь не для Черноморского флота) стал вынужденный уход немцев их Черного моря в результате революции в Германии. Уцелевшие корабли Черноморского флота, вначале достались деникинцам, а потом перешли к Врангелю, составив основу его Черноморской эскадры. Впрочем, эту эскадру, также ожидала бесславная гибель.

(окончание следует)