Flot3000

Недавно один респектабельный западный журнал на первую страницу обложки вынес броский заголовок — «Каким китайцы видят мир». Передовицу сопровождал рисунок, указывавший на то, что взгляд, брошенный из Пекина на окружающий мир, охватывает лишь США и Латинскую Америку, которая интересует китайцев своими ресурсами. За Америкой на горизонте чуть маячат берега Европы и Африки. На указанном рисунке совсем не видно той части мира, в которой расположена Украина, не говоря уже о ней самой. И все-таки в китайской картине Украина присутствует. Можно даже утверждать, что она способна занять подобающее ей место, если научится правильно себя позиционировать в этом меняющемся мире, где Азии и Китаю, в частности, многие пророчат лидерство.

Где-то между Узбекистаном и Угандой…

Китайская иероглифика напрямую влияет на отношения КНР с Украиной, и надо сказать, не лучшим образом. Дело в том, что, начинаясь с иероглифа «у», название нашей страны в представлении китайцев может ассоциироваться как с Узбекистаном, так и с Угандой — странами, которые имеют схожий иероглиф в имени (а в сокращениях, принятых в Китае, так и вовсе три страны могут писаться одинаково). И это еще больше усложняет путаницу в китайской карте мира: Узбекистан ближе к Китаю, Уганда — далеко, в Африке, Украина — непонятно где. Эта шутка с иероглифами, может быть, так и оставалась бы развлечением для лингвистов, если бы с ней не приходилось время от времени сталкиваться отечественным дипломатам. Например, в китайском МИДе Украина отнесена к департаменту стран Европы и Центральной Азии (при том, что там имеется и отдельный департамент Европы, который занимается отношениями с Евросоюзом) вместе с другими странами СНГ, в частности, с Узбекистаном. Правда, для Китая в этой пестрой группе большее значение сегодня имеет не принадлежность той или иной страны к Содружеству, а ее участие в Шанхайской организации сотрудничества. Украина, Грузия, Армения, Азербайджан, Молдова, Беларусь не входят в ШОС, а посему в китайском представлении находятся в какой-то непонятной зоне между Азией и Европой, не являясь в их понимании, в сущности, ни тем ни другим. По старинке, в Пекине наверняка были бы готовы признать эту зону сферой российских интересов, если бы не современные реалии отношений указанных стран с Россией. В первую очередь речь идет об Украине — ее в Китае все-таки стали воспринимать (хоть и далеко не всегда) чем-то отдельным и своеобразным. Для этого Киеву иногда приходилось идти на нестандартные шаги, порой ставившие отношения с Пекином на грань разрыва. Но в конце концов стороны нашли определенную модель, которая позволяет политикам уверять друг друга в дружественности отношений, сквозь пальцы смотреть на существующие проблемы и не очень заботиться о том, как реально укреплять связи. Правда, одним из недостатков этой модели было полное отсутствие у сторон желания ее менять, улучшать или трансформировать.

В последние годы, особенно после оранжевой революции, можно сказать, что Китай и Украина повернулись друг к другу спиной. В Пекине смотрят дальше на Восток — на Америку, Украина занимается евроинтеграцией и ее взгляд устремлен на Запад. У двух стран нет политических конфликтов и противоречий, потому что они, по большому счету, нигде в своих интересах не конкурируют и не пересекаются, и попросту друг другу не мешают. Но это может продолжаться лишь до поры до времени.

Политики многое пустили на самотек, оставив непаханое поле для деятельности людям предприимчивым, которые, впрочем, от нас в Китае и от них здесь действуют в своих личных интересах. В Украине никто, наверное, и не вспомнит, когда и как китайские товары заполонили отечественный рынок. Этот фактор в немалой степени содействовал росту благосостояния украинцев, увеличив их покупательную способность в сфере ширпотреба, а потом бытовой техники и автомобилей, других более технологичных товаров китайского производства. В Китае тоже начали узнавать Украину не благодаря визитам первых лиц и санкционированным государствами акциям (таковых было чрезвычайно мало), а через личное общение.

Украина cognita?

Нашу страну знают в Китае по «Динамо» (Киев), Чернобылю и оранжевой революции. В последние годы Украина становилась все более интересной китайцам именно в силу своей непонятности и отличности от России. Возможно, вы удивитесь, но в китайском информационном пространстве Украина присутствует практически ежедневно. Ей посвящены несколько веб-сайтов на китайском, а молодые китайцы в своих блогах тиражируют статью «Восемь причин, по которым нужно ехать учиться в Украину» и другие ей подобные. «Украина — это европейская страна, где можно выучить сразу и русский, и английский, и еще один редкий язык» (имеют в виду украинский), — говорится в одной из них. За сравнительно небольшую плату и после подготовительных курсов поступление в украинский вуз гарантировано — для Китая с огромным конкурсом среди абитуриентов это роскошь. Студентов удивляет «персональный подход» к обучению. В китайских вузах один преподаватель читает лекцию для сотни и более студентов, а в Украине учителя предпочитают диалоги со студентами, выслушивая и оценивая их мнение. Китайцы быстро интегрируются в украинское общество, легко заводят друзей среди украинских коллег, если удается найти работу. Знатоки советуют выбирать Харьков и Одессу, здесь больше китайцев, которые, впрочем, не формируют закрытых для посторонних «чайна-таунов», как в ЕС и США. В Украине нет предвзятого отношения к китайцам, как в России, здесь учиться дешевле, чем в Европе и США. Интересно, что сюда едут китайцы за вторым и даже третьим высшим, как правило, специализированным образованием. Да, многие из них потом рвутся в Америку и Европу, но сегодня все больше историй о том, как в глухих китайских селениях и больших городах об Украине узнают именно от возвратившихся домой студентов и туристов.

Их впечатления не во всем позитивные. Об этом тоже пишут открыто: «В Украине, по моему мнению, люди в основном хорошие, кроме чиновников, полицейских, алкоголиков и тех, кто сдает квартиры», — пишет китаец, студент столичного университета, проживший в Киеве четыре года. Таких историй можно найти множество. Мало кто задумывается в Украине над тем фактом, что китайцев, обучающихся здесь, не многим меньше, чем в вузах России. Мало кто думал и о том, как эти десятки тысяч(!) молодых и активных жителей Поднебесной (со знанием русского, а иногда теперь и украинского языков) могут быть использованы для развития двусторонних связей по окончании их обучения. В Интернете также потом можно найти их резюме на сайтах по поиску работы — не все из них могут сразу воспользоваться полученными здесь знаниями.

Вернувшись на родину после пребывания в Украине, студенты иногда оказываются вырванными из китайской культурной среды. Вдохнув украинского воздуха свободы, они отказываются слушать своих родителей (что принято в Китае даже в зрелом возрасте), не соглашаются зарабатывать на жизнь, выполняя простую работу, например, торгуя на базаре, а стремятся к «европейским», «украинским» стандартам жизни, которые в Китае они не всегда могут себе обеспечить. В крупных украинских городах они подчас имели больше того, на что могут рассчитывать в китайской глубинке. Порой доходит до семейных драм и психологических срывов от чувства безысходности и ненужности — ни там, ни тут.

Именно эти люди во многом формируют «бытовое» отношение к Украине в Китае, своеобразное публичное мнение. Здесь народная дипломатия во многом опережает дипломатию государственную. Следует отметить, что власти КНР внимательно следят за тем, чтобы имидж «победившей оранжевой революции» страны не выходил за определенные устоявшиеся идеологические рамки: Украина — дружественная Китаю, но в целом политически нестабильная страна с весьма размытыми перспективами на будущее. Украинские власти за последние годы не сделали ничего, чтобы этот имидж изменился, напротив, в Китае он стал почти стереотипом. Обмен мнениями и идеями очень редко происходит на уровне экспертов, политиков, поскольку обе стороны на официальном уровне, похоже, не готовы к оживленному общению, как ввиду разности потенциалов, так и «ассимметричности» отношений. Но без активного диалога нашим странам не понять друг друга.

Впрочем, основа для общения уже заложена, правда, в очень узкой и закрытой сфере. В последние месяцы в Китае заговорили об Украине несколько по-иному. Все дело в том, что Киев в нынешнем кризисном году резко активизировал военно-техническое сотрудничество с КНР, оказывая содействие в важнейших для повышения обороноспособности Поднебесной сферах. По сообщениям китайских СМИ, Украина согласилась предоставить Китаю технологии производства двигателей для самолетов, кораблей, крылатых ракет, а также готова содействовать в модернизации военно-транспортной авиации КНР, продает новейшие радары, способные обнаруживать объекты, защищенные технологией stealth, и помогает достроить авианосец «Варяг». Появление китайского плавучего аэродрома в мировом океане станет вызовом для господствующего у азиатских берегов флота США, еще одной визитной карточкой Китая — мирового лидера. Известно, что Украина даже продала Китаю прототип палубного Су-33, который не хотела продавать Россия. На полигоне «Нитка» в Крыму были замечены китайские пилоты из первой эскадрильи морских летчиков, уже год осваивающие специфику взлетов и посадок с палубы авианосца. Тема авианосца в патриотически настроенных кругах Китая вызывает ажиотаж, подобный тому, что наблюдался вокруг запуска первого китайского космонавта. Правда, власти пытаются преждевременно не афишировать информацию о том, что работы на авианосце в Даляне с участием украинских специалистов идут полным ходом. Во всех связанных с этой тематикой публикациях китайские эксперты, как правило, отдают должное украинскому ВПК, в том числе и на самом высоком уровне: премьер госсовета КНР Вэнь Цзябао еще в сентябре заявил, что благодарен Украине за оказываемую поддержку в вопросах, касающихся коренных интересов Китая. Украине было бы грех упустить такой момент.

Китай стал ближе к вам!

Именно так звучит лозунг русскоязычного канала Китайского центрального телевидения, который начал вещание 11 сентября. Среди более чем сотни его сотрудников есть и граждане Украины. Цель телеканала — усилить понимание Китая в мире, предоставляя информацию на русском языке. И хотя Китай в программах этого телеканала представлен в несколько картинном, и даже лубочном виде, но очевидно: Пекин хочет, чтобы именно таким его видели в мире. Украинцы в большинстве своем так и готовы воспринимать его, ведь другого Китая они не знают. О том, что информационная работа в Пекине планомерно ведется с прицелом и на Украину, свидетельствует также создание год назад украинской службы Международного радио Китая, которое вещает теперь и на украинском. Увы, наша страна сегодня ничего не дает миллиардной нации, кроме своих технологий, хотя китайцы готовы воспринимать и украинскую историю, культуру, науку и, возможно, даже взгляды на мир. (Они тоже должны быть поданы в соответствующей для китайского потребителя упаковке и на его языке.)

Китай превращается в великую державу. И если этого не хотят замечать в Киеве, сохраняя свою пассивность, то у Китая оказывается больше энергии и возможностей втягивать Украину в зону своего влияния, пусть пока экономического и информационного. И если еще несколько лет назад у Украины и ее руководства, в принципе, был выбор идти в Европу без оглядки на Китай, повернувшись к нему спиной, то в ближайшие посткризисные годы, это делать будет все сложнее. Не столько потому, что Европе будет малоинтересна судьба Украины, но и потому, что у Пекина, в конце концов, в части планеты, где расположена Украина, появятся свои вполне осязаемые политические интересы, существование которых Киев уже не сможет просто игнорировать. Вполне возможно, что как супердержава Китай не повторит ошибок СССР и будет поражать нестандартными шагами, «продавливая» свое лидерство аккуратно, незаметно и неотвратимо.
Так, в Киеве практически не заметили факта предоставления Китаем 1 млрд. долл. (!) кредита соседней Молдове. Сумма в три раза превышает внешний долг этой страны и составляет восьмую часть ВВП. Кроме того, Пекин готов гарантировать финансирование всех экономических проектов, обоснованных Кишиневом. С такой поддержкой президент Воронин смог указать на дверь миссии МВФ. Но важнее другое, и это сразу поняли и в Брюсселе, и в Москве (но не в Киеве) — Молдова первая страна, где Китай решил реально побороться за геополитическое влияние, дезориентировав одним лишь договором с Кишиневом традиционные расклады и представления у давних игроков. Не ясно пока, будет ли реализован контракт с Китаем нынешним проевропейски настроенным правительством Молдовы, однако недооценивать эту заявку нельзя. Как заметил один из дипломатов, нужно, наконец, понять, что для Китая «ближнее зарубежье» — это весь мир!

Другой Китай

Усилия Украины по продвижению своих интересов в Азии и в Китае не идут ни в какое сравнение с тем, что делает Пекин для продвижения своего влияния во всем мире. Учитывая методы распространения этого влияния, сопротивляться ему бессмысленно и бесполезно. Для Украины важнейшей задачей сегодня был бы поиск правильной тональности разговора с Китаем после пяти лет «прохладной дружбы». В ходе визитов высокого уровня следует не столько заверять в дружеских чувствах, сколько демонстрировать Китаю значение и роль Украины в современном мире, в котором Азия будет доминирующим регионом. Стремясь в Евросоюз и НАТО (что, безусловно, также является фактором отношений с Пекином), нужно учиться даже в разговоре с таким гигантом, как Китай, отстаивать собственные интересы и взгляды. Не исключено, что в Китае можно будет столкнуться с инерцией во взглядах, непониманием, и не все получится с первого раза. Но, применяя нестандартные подходы, Украина может использовать, например, совсем «неразработанные» связи на Тайване. С Тайбеем у Киева нет официального диалога (это одно из условий отношений с КНР), но при этом остров посещают украинские делегации, активно развиваются экономические, культурные, научные и торговые связи. Еще несколько лет назад компьютеры Мade in Taiwan в нашей стране встречались куда чаще, чем китайские, а товарооборот Украины с Тайванем и сегодня составляет значительную часть оборота с «большим Китаем». В Тайбее к Украине также проявляют особый интерес, но здесь инициатива развития отношений часто принадлежит украинцам, а не китайцам. Известно, что Тайвань — один из крупнейших мировых научно-технических центров, где разрабатываются новые технологии. Страна активно привлекает для этого ученых со всего мира, и Украина здесь не исключение. Но при этом с нашей стороны нет никакого осмысленного государственного подхода к данному вопросу. Между Украиной и Тайванем не подписан ни один договорно-правовой документ относительно сотрудничества в области науки и образования. Существуют только отношения, закрепленные договорами между отдельными институтами, университетами и организациями. В целом на сегодня существует значительный нереализованный потенциал гуманитарных отношений между Украиной и Тайванем: совместные научные проекты, обмен преподавателями и студентами, проведение конференций, изучение языков, перевод художественной литературы, библиотечное информирование. Перспективными направлениями могут быть научно-технические разработки Украины в области материаловедения, электросварки, сверхтвердых материалов, металлофизики, тонких химических технологий, литья. Проблемы, существующие в отношениях между Украиной и Тайванем, не в последнюю очередь связаны с низким уровнем знаний друг о друге, а зачастую и с неверными представлениями.
По разным причинам как для КНР, так и для Тайваня Советский Союз был врагом, что соответственно определяло характер интереса к этой стране. В 1990 году в частном Тамканском университете был создан Институт исследования СССР, но просуществовал он недолго. С возникновением новых независимых государств задача изменилась, так как вместо одного врага возникло 15 потенциальных партнеров в разных сферах международного сотрудничества. В 1992 году произошло преобразование Института исследования СССР в Институт исследования России (в 2007 году он был объединен с Институтом исследования Европы, где выделены два отдела — ЕС и России). Для решения правительственных задач исследования были начаты в одном из главных государственных университетов Тайваня — в Национальном политическом университете, где был также создан Институт исследования России и кафедра славянских языков и литературы (до 2008 года — кафедра русского языка и литературы). На сегодняшний день это один из основных центров не только на Тайване, но и на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии, в котором готовят высокопрофессиональных специалистов. Без преувеличения можно сказать, что главный человек, который сегодня выступает за расширение изучения Украины на Тайване — это профессор Ван Динши, один из патриархов Института исследования России, возглавлявший его с 2003-го по 2007 год, а ныне являющийся директором Центра СНГ. На занятиях со студентами он изучает культуру, географию, экономику и политику Украины, и особое внимание уделяет анализу российско-украинских отношений. Благодаря именно его усилиям впервые на Тайване были организованы лекции по истории Украины, истории украинско-китайских, украинско-российских отношений и по проблемам современного развития Украины.

Эти курсы были прочитаны в 2007—2009 годах Виктором Киктенко, старшим научным сотрудником Института востоковедения им.?А.Крымского НАН Украины, который представил тайваньским ученым и студентам украинскую интерпретацию истории и некоторых современных проблем, нарушив таким образом монополию российских преподавателей, поддерживающих здесь традицию рассматривать постсоветское пространство как единое и неделимое целое. Первые ростки: магистерские работы тайваньских студентов: «Изучение президентско-парламентской республики в Восточной Европе: анализ конституционной системы Польши, России и Украины»; «Украинская внешняя политика (1991—2006)»; «Исследование украинской внешней политики с 1991 года»; «Сравнение тендеров строительных работ Тайваня и Украины»; «Исследование смены власти в Грузии (2003), Украине (2004) и Киргизии (2005)»; «Исследование оранжевой революции в Украине»; «Политический и экономический анализ финансовой либерализации в постсоциалистических странах: Польша, Эстония, Украина»; «Украинско-российские отношения в постсоветский период и формирование национальной самоидентификации в Украине»; «Сравнительное исследование влияния международных отношений на электоральную стратегию: Украина, Южная Корея и Тайвань»; «Российская внешняя политика в отношении Украины»; «Я был, есть и буду русином»: Галицкое русинское национальное движение и национальная идентичность в XIX веке». Количество украинских студентов и аспирантов, обучающихся в тайваньских университетах, среди постсоветских государств уступает только России.

Об обучении тайваньских студентов в Украине данных нет, но известно, что это единичные случаи. Стоит лишь отметить, что один из преподавателей Института исследования России Хун Мэйлань защитила кандидатскую диссертацию по экономике в Киевском национальном университете имени Тараса Шевченко, и сегодня в своих курсах по экономике стран СНГ и Восточной Европы, международной экономике, сравнительной экономике и странам с переходной экономикой изучает со студентами и Украину.

В 2007 году был подписан договор о сотрудничестве между Институтом востоковедения им.?А.Крымского НАН Украины и Институтом исследования России, первым результатом которого стало решение об издании специального выпуска влиятельного политического журнала Russian Studies, полностью посвященного Украине. Авторами этого номера стали многие украинские ученые. В своих статьях они постарались представить китайской аудитории прошлое и настоящее Украины. Шаг оказался весьма успешным, так как выпуск был замечен тайваньскими экспертными кругами. Эта попытка, впрочем, обнажила и другую проблему: оказалось, что специалистов, способных поговорить с Китаем по-душам, по большому спектру проблем, политических экономических и т.д. на равных, без заискивания, у нас не так много, точнее, катастрофически мало.

Что же касается будущего украинско-тайваньских отношений, то, по оценке профессора Ван Диши, они достаточно перспективны, так как Украина для Тайваня — потенциальный рынок и место для тайваньских инвестиций. Тайвань заинтересован в ресурсах и производственных мощностях Украины, а также может предоставить эффективные методы менеджмента и маркетинга. Но политическая нестабильность, коррупция, неэффективная бюрократия, низкая инвестиционная привлекательность Украины, а также отсутствие нормальных визовых условий для посещения нашей страны тайваньцами являются проблемными в налаживании двусторонних отношений.

Еще одной возможностью сотрудничества с Китаем можно назвать активизацию украинского бизнеса в Гонконге, который стал мировым экономическим и торговым центром и своеобразными воротами в Поднебесную. Здесь большая экономическая свобода и налоговые послабления для иностранцев, фондовая биржа, которая не уступает европейским площадкам. Российские компании уже сегодня облюбовали этот город в качестве плацдарма для экономического продвижения в КНР и установления связей как с китайскими, так и азиатскими бизнесменами по всему миру (впрочем, главным конкурентом Гонконга сегодня по многим параметрам становится Шанхай). В этих городах видно, как китайский, азиатский бизнес, азиатские ценности становятся универсальным, глобальным явлением, они придают современному развитию экзотические черты. Китайская культура как элемент общемировой присутствует на всех континентах, трансформируя национальные культуры, в том числе украинскую (сегодня даже национальные украинские сувениры изготавливаются в Китае). После окончания нынешнего экономического кризиса азиатское экономическое присутствие в мире еще усилится. Китайские корпорации становятся транснациональными, и даже в Америке и Европе все больше компаний не могут выжить без применения на практике азиатской модели менеджмента. Многочисленная китайская диаспора, обладающая в ряде стран как экономическим, так и зачастую политическим влиянием, также не должна оказаться вне поля зрения Украины, если наша страна хочет быть готова к вызовам грядущего, азиатского, века и занять достойное место на китайской карте нового мира.

Алексей КОВАЛЬ,Зеркало недели