Flot3000

В понедельник в Москву прибывает президент Армении Серж Саркисян. Его приездом должны завершиться консультации, предшествующие армяно-азербайджанской встрече в верхах, которую все ждут в январе. На ней, наконец, может быть решена судьба Карабаха. 

Напомним, что приезду Саркисяна в Москву предшествовала целая серия международных консультаций на высшем уровне. В частности, министр иностранных дел России Сергей Лавров ездил в Ереван, где встречался со своим армянским коллегой. И обсуждал он, естественно, не столько двусторонние армяно-российские отношения, сколько восстановление отношений между Арменией и Турцией, а также карабахское урегулирование.

Ну а из Еревана приблизительно в этой же время в Россию приехал «как частное лицо» президент Нагорного Карабаха Бако Саакян. Его представитель Давид Бабаян сообщил армянским СМИ, что карабахский лидер действительно был в Москве, однако отказался рассказать подробности, отметив, что визит был частным — в рамках отпуска. А значит, не носил «политического характера».

В то же самое время, когда Лавров летел в Ереван, а Саакян, возможно, еще не уехал из Москвы, в российскую столицу приехал премьер-министр Турции Тайип Эрдоган. Чтобы объяснить, как он связан с армяно-азербайджанским конфликтом, надо напомнить, что сегодня главная тема, обсуждаемая в связи с карабахским урегулированием, — это не собственно армяно-азербайджанские переговоры, а резкое потепление отношений Еревана и Анкары. Оно официально началось после того, как главы МИД Армении и Турции Эдвард Налбандян и Ахмет Давутоглу 10 октября подписали в Цюрихе «Протокол об установлении дипотношений» и «Протокол о развитии двусторонних отношений». И это при том, что Анкара осуществляет сегодня блокаду Армении, на пару с Азербайджаном, и изменение ее позиции резко поменяет и расклад сил в регионе.

Так что когда, несмотря на противодействие армянской оппозиции, 12 января Конституционный суд Армении признал соответствующими Основному закону страны обязательства, закрепленные в армяно-турецких протоколах, после чего направил документ на ратификацию в парламент, стало очевидно, что армяно-турецкое потепление всерьез и надолго.

Азербайджан как ближайший союзник Турции этим, разумеется, недоволен. И туркам, в их выравнивании отношений с Арменией, постоянно приходится оговариваться, что они хотели бы, чтобы и армяно-азербайджанские отношения стали такими же «безоблачными». То есть надо бы согласовать статус Нагорного Карабаха и семи районов Азербайджана, которые сегодня заняты армянскими вооруженными формированиями. Вот и во время своей поездки в Москву Эрдоган заявил: ««Оккупированные территории Азербайджана должны быть освобождены. Мы должны установить прочный мир в нашем регионе и решить проблему Карабаха».

Но только заявления эти скорее формальные. Большинство наблюдателей уже сомневаются, что Турция всерьез готова добиваться «притягивания» проблемы Карабаха к нормализации своих отношений с Арменией. Недаром именно о том, что увязывания этих двух вопросов быть не должно, после встречи с Эрдоганом говорил российский премьер Владимир Путин.

Экспертам такое сочетание заявлений позволило сделать однозначные выводы. И не в пользу Азербайджана. Так, по мнению азербайджанского политолога Зардушта Ализаде, заявление премьер-министра России Владимира Путина, сделанное им в ходе совместной с Эрдоганом пресс-конференции о том, что открытие турецко-армянской границы и урегулирование карабахского конфликта – отнюдь не одно и то же. Оно свидетельствует о поражении Азербайджана. «Обратите внимание: Россия, Запад и США выступают с единых позиций в данном вопросе, а Турция утверждает об их взаимосвязи. Турция сейчас стоит перед тяжелым выбором: или продолжать защищать интересы Азербайджана, подвергаясь при этом мощному давлению Запада, или же соблюдать собственные интересы, открыв границу с Арменией», — полагает Ализаде.

Обращают внимание армянские и азербайджанские политологи и на заявление министра иностранных дел Ахмеда Давутоглу, который, прежде чем присоединиться к возглавляемой Эрдоганом делегации, был в Лондоне, где сказал, что «правительство Турции делает все возможное для ратификации без предварительных условий армяно-турецких протоколов о нормализации отношений».

В итоге все больше аналитиков склоняются к мысли о том, что Азербайджан остается в вопросе карабахского урегулирования в «гордом одиночестве». Почему-то не находит реальной поддержки президент Ильхам Алиев с его требованиями вернуть в состав Азербайджана и 7 оккупированных районов, и собственно Нагорный Карабах. А уж затем, возможно, представить им определенную автономию, а совсем в трудно обозримом будущем поговорить и о статусе НКР.

Таким образом, учитывая существующий расклад сил, Азербайджан явно должен идти на уступки Армении, чтобы не потерять все. По мере улучшения отношений Анкары и Еревана позиции Ильхама Алиева явно будут ослабевать. Так что ему, судя по всему, есть смысл хотя бы для виду согласиться на самое «щедрое» из армянских предложений – отказаться хотя бы де-факто от притязаний собственно на Нагорный Карабах, а также от двух из семи оккупированных района. В обмен получив остальные пять и обещание «в далеком будущем» подумать и о судьбе оставшихся.

От такого решения Алиева, судя по всему, удерживает пока надежда, что парламент Турции откажется ратифицировать армяно-турецкие соглашения. Ее озвучивают как армянские противники подписания этих протоколов, выступающие против компромиссов по Карабаху, так и азербайджанские аналитики. Однако если Турция в ближайшие дни даст понять, что надежды эти беспочвенны, то Алиеву просто некуда будет деваться. Если он затянет с принятием решения, то через год-другой рискует не получить вообще ничего, да еще и может быть признан мировым сообществом агрессором. Это азербайджанскому президенту, судя по всему, сейчас по неофициальным каналам и объясняют Москва и Анкара.

И если он эти аргументы услышит, а турецкий парламент проявит «добрую волю», то проект соглашения по Карабаху может появиться уже в январе этого года. Если, конечно, Алиева не остановит последний аргумент азербайджанских противников предоставления Карабаху независимости, а именно – угроза вооруженного переворота.

Иван Преображенский, Росбалт