Flot3000

Стратегической обороне России наносят удар изнутри

В «НВО» уже говорилось о планах ликвидации Военной академии воздушно-космической обороны (ВА ВКО) имени Маршала Советского Союза Г.К.Жукова. Однако затем в СМИ (в том числе и в «НВО») появилась информация, вроде бы свидетельствующая о том, что вуз будет сохранен. Однако, похоже, ненадолго. Во всяком случае, прием слушателей на этот год отменен. Что и заставляет нас вновь вернуться к данной теме.

«НОЖНЫ» ДЛЯ СТРАТЕГИЧЕСКОГО «МЕЧА»

Уже более 60 лет нашу страну не потрясают крупномасштабные войны, последняя из которых была самой кровопролитной в истории человечества. Ибо уж слишком несоразмерной оказалась бы цена возмездия для агрессора.

Мы имеем в виду ядерный арсенал – стратегический «меч» нашей державы.

В эпоху, когда разрушительная мощь оружия стала непомерно большой, а последствия его применения трудно прогнозируемыми не только для воюющих сторон, но и для всего человечества, сдерживание от развязывания войн было и является целью нашего государства и его Вооруженных сил.

Сдерживать – значит иметь возможность нанести нападающему неприемлемый для него ущерб в любых условиях обстановки. Основным принципом обеспечения сдерживания является принцип взаимного гарантированного уничтожения. А основой обеспечения военной безопасности России считаются ее стратегические ядерные силы (СЯС).

Но любую страну, не исключая РФ, можно лишить ядерного потенциала посредством упреждающего его уничтожения. Поэтому СЯС будут оставаться «сдерживающим аргументом» только до тех пор, пока они обладают стратегической устойчивостью. То есть сохраняют возможность нанесения заданного ущерба нападающему в самых тяжелых условиях воздействия по ним сил и средств нападения.

О постоянной борьбе за стратегическую устойчивость свидетельствует вся история обеспечения сдерживания, начиная с Карибского кризиса.
На начальном этапе, когда баллистические ракеты имели открытые старты, американцы полагали, что достаточно обладать численным превосходством в БР 3:1, чтобы нанести нам удар, в результате которого в ответных действиях им будет нанесен вполне приемлемый ущерб. Тогда Советский Союз предусмотрел меры повышения устойчивости СЯС. Это размещение баллистических ракет в шахтных пусковых установках (реализация их инженерной защиты), строительство подводных лодок-ракетоносцев. Одновременно наращивались темпы создания МБР. И теперь США необходимо было иметь превосходство в ракетах, равное 30:1, что становилось уже экономически неразрешимой задачей.

Тогда американская сторона пошла по пути повышения точности доставки боевых блоков (ББ) МБР к объектам удара, разработки разделяющихся головных частей (ГЧ) с индивидуальным наведением. Создавалась система борьбы с подводными лодками-ракетоносцами.

Всем этим мерам, направленным на снижение стратегической устойчивости СЯС, Советским Союзом была противопоставлена система предупреждения о ракетном нападении (СПРН). Она обеспечивала вывод СЯС из-под удара ракет противника в количестве, достаточном для нанесения неприемлемого ущерба агрессору. Только это служило гарантией сдерживания. Защиту СЯС от ударов с воздуха осуществляла достаточно развитая в те годы система ПВО, которая одновременно оберегала экономические и другие объекты страны.

ТЕСНАЯ ВЗАИМОСВЯЗЬ

Следующим шагом наших военно-политических оппонентов стали разработка и принятие на вооружение стратегических крылатых ракет (СКР), действующих на сверхмалых высотах (15–30 м) с огибанием рельефа местности. По разрушительной («контрсиловой») мощи СКР почти не уступали ГЧ МБР типа «МХ». Они имели точность доставки в 10 раз выше ГЧ «МХ» и только в три раза меньший тротиловый эквивалент. Новый вид оружия существенно снизил эффективность ПВО того времени.

Отсутствие системы борьбы с СКР или снижение ее эффективности ведет к появлению «окон уязвимости» в нашей системе сдерживания. При этом необходимо подчеркнуть, что задача их ликвидации является взаимосвязанной и комплексной. Действительно, если не будет «окна уязвимости» по ракетному оружию, но останется нерешенной задача по воздушному противнику, обесценивается СПРН. Она оказывается практически ненужной, так как завоевание ядерного превосходства может быть достигнуто воздушными силами и силами борьбы с подводными лодками. И наоборот, неэффективная СПРН может сделать малоценными группировки ПВО, обеспечивающие защиту СЯС от ударов с воздуха, так как стратегическое превосходство удастся достичь за счет применения разнородных сил, где главными будут ракетно-ядерные силы (РЯС).

Эту взаимосвязь усиливают многофункциональные средства систем сдерживания, работающие по различным средствам нападения. Примером могут служить загоризонтные радиолокационные станции, принципиально способные обнаруживать МБР, ОТБР, самолеты, надводные корабли, а также перспективные планирующие головные части, глобальные ракеты, гиперзвуковые летательные аппараты, воздушно-космические самолеты. Многофункциональность средств вооруженной борьбы является одной из важнейших тенденций в их развитии.

Таким образом, СЯС и воздушно-космическая оборона (ВКО) являются основой сдерживания агрессии. Войска ПВО страны, как вид Вооруженных сил, объединивший системы ПВО и РКО (основу ВКО) несли ответственность за оценку и прогноз развития воздушно-космического противника, разработку и проведение стратегических операций по срыву его нападения как единого целого.

Необходимо подчеркнуть, что сдерживание, в том числе и ядерное, обеспечивается способностью вести боевые действия, и никак иначе. А если есть задача, то должны быть соответствующие формы и способы ее решения.

Как показывают исследования, основной формой ведения войны будущего, между ведущими ядерными державами, следует считать стратегическую совместную операцию по завоеванию ядерного превосходства. Она будет кратковременной, без фронтов и тыла, без крупномасштабных действий сухопутных войск, без мобилизационного периода.

Национальная безопасность России в этих условиях может быть обеспечена путем проведения стратегической операции по срыву завоевания ядерного превосходства.

Возможность разгрома нападающего, являясь условием сдерживания, должна быть известна другой стороне, как и твердая политическая решимость использовать ее в случаях, предусмотренных Концепцией национальной безопасности.

Операции сдерживания для различных противоборствующих сторон будут разными, так же как и силы, привлекаемые для проведения таких операций, объекты защиты и нападения, связи военных и политических структур, формы информационной борьбы, в том числе демонстрационные действия. Они будут разнородны, как и операция по завоеванию ядерного превосходства.

КАК РАЗВИВАТЬ ВКО?

В настоящее время необходимость организации ВКО страны не вызывает сомнения. Она признана на государственном уровне. Необходимость сдерживания отражена в Концепции национальной безопасности, Военной доктрине, Концепции ВКО. В 2004 году было принято решение о преобразовании Военного университета ПВО имени Маршала Советского Союза Г.К.Жукова в Военную академию ВКО. Казалось бы, процесс развития воздушно-космической обороны стронулся с мертвой точки и будет, хотя бы для начала, восстановлено в системе сдерживания то, что было разрушено за годы реформирования ВС РФ, но так необходимо.

Однако грянуло новое реформирование армии, и в СМИ появилась информация о возможной ликвидации Военной академии ВКО. Такое решение означает – либо воздушно-космическая оборона не будет создаваться вообще, либо задачу ВКО возложат не на систему, а на разнородный, не взаимосвязанный «набор» войск, сил и средств без единого органа управления (система РКО находится в Космических войсках, а система ПВО – в ВВС).

Между тем доказательств необходимости системы ВКО достаточно. А доказательств того, что она не нужна, просто нет. Но это не самое главное. Очень важным является учет развития средств нападения и средств защиты, а также скоротечности проведения как операции по разрушению, так и операции по сохранению наших СЯС для последующей их доставки к объектам нападающего.

Например, загоризонтные РЛС потенциально могут обнаружить и авиационные средства нападения, и ракеты. Кому их отдать? Силам ПВО или РКО? Кто будет ставить задачи, управлять режимами работы, устанавливать очередность контроля воздушно-космического пространства? Не вызывает сомнений, что такие средства являются фактором, свидетельствующим в пользу объединения ПВО и РКО. Чем эти средства эффективнее, чем больше их значимость в организации военной безопасности, целесообразнее объединение.

И таких факторов много. Но проводимая реформа очевидных тенденций развития вооружения не учитывает.

Также надо учитывать, что после выхода США из Договора по противоракетной обороне 1972 года и создания американцами ПРО, элементы которой они собираются размещать в непосредственной близости от наших границ, мы переходим в эпоху новой военно-стратегической ситуации. Основной ее принцип – обеспечение выживания одной из сторон за счет развертывания воздушно-ракетной, космической обороны. К настоящему времени значительная часть сил ПВО в США уже соответствует программе ВОИ (воздушная оборонная инициатива).

Наша страна выбрала путь развития стратегического вооружения, направленного на преодоление создаваемой США системы ПРО. Исследования показывают: в этой ситуации значимость системы ВКО для нас не снижается, а продолжает играть важнейшую роль в обеспечении сдерживания, хотя и будет нуждаться в определенном совершенствовании.

Но как можно создавать, динамично развивать комплексную систему ВКО, не имея возможности подготовки военных кадров высшей квалификации?

Ликвидировать единственную военную академию ВКО – значит потерять всякую перспективу и саму надежду организации ВКО в России.

Для решения задач ВКО необходимо готовить:

– специалистов высшего звена управления войсками ВКО, специалистов для работы в ОПК, Совете безопасности РФ и других органах, занимающихся военной безопасностью государства. Это подготовка на уровне Военной академии Генерального штаба;

– среднее и низшее звено управленцев ВКО, это специалисты более узкого профиля, которые всегда обучались в академиях видов ВС.

Учитывая этапы жизненных циклов вооружения и военной техники, высшее военно-учебное заведение ВКО должно готовить специалистов для:

– научно-исследовательских учреждений (это не только НИИ, но и научно-технические комитеты, военно-научные комитеты и др.);

– заказывающих вооружение и военную технику органов, военной приемки;

– полигонов, испытательных центров и отделов;

– эксплуатации техники и систем; боевого применения разнородных сил;

– переподготовки военных специалистов высшей квалификации;

– подготовки преподавателей для высших и средних военно-учебных заведений.

Для каждого класса указанных специалистов область знаний, которыми они должны обладать, существенно различаются, поэтому и обучение должно быть разным. В настоящее время Военная академия ВКО в основном готовит специалистов высшей квалификации по эксплуатации, боевому применению (т.е. для войск) и преподавателей для себя (в основном).

ПРЕЖДЕ ЧЕМ ЛОМАТЬ…

Казалось бы, при том отношении государства к проблеме ВКО, которое изложено в документах, утвержденных указами президента РФ, следовало бы ожидать мер по улучшению образования (расширения специализаций, распределения функций между вузами Минобороны и т.д.). Но если ВА ВКО ликвидировать, ей не будет никакой замены. В лучшем случае подготовка специалистов будет разобщенной по различным элементам ВКО в различных вузах. Погибнет научная школа, которая создавалась более 40 лет. А школа – это сплав опытных профессионалов, значительная часть из которых закончили действительную службу в армии и продолжают работать на благо Отечества.

Передача подготовки системных специалистов ВКО по разным вузам неизбежно приведет к негативным последствиям. Обучение необходимым и сложившимся связям между системами ПВО и РКО, истребительной авиацией (ИА) и зенитными ракетными войсками (ЗРВ) будет отобрано у людей, которые эти связи создавали, совершенствовали и знают, а передано тем, кто о них имеет поверхностное представление.

На нынешнем этапе военного реформирования вообще и военного образования в частности заметно стремление опереться на опыт США. Но к чужому опыту нужно относиться осторожно. Во-первых, американцы никогда не отражали нападений других государств на свою землю. Они вели боевые действия на чужих, удаленных территориях. Это накладывает отпечаток как на структуру их ВС, так и на систему образования. Во-вторых, и это главное, у нас разные концепции обеспечения военной безопасности. Мы избрали принцип гарантированного уничтожения. США и страны НАТО – принцип выживания. Мы развиваем свои СЯС и совершенствуем их способности по преодолению ПРО, с целью безусловной доставки необходимого числа боевых блоков баллистических ракет к объектам противника. В части, касающейся организации ВКО, мы сохраняем прежние приоритеты – построение очаговой ПВО отдельных объектов экономики, осуществление ПРО столицы России. Наши оппоненты наряду с развитием стратегических наступательных сил комплексно совершенствуют систему обеспечения их устойчивости. Они создают систему обороны, которая не только защитит военно-экономический потенциал страны, но и сохранит СЯС. По сути, речь идет о создании полновесной системы ВКО, управляемой из единого стратегического КП. Такие коренные реорганизации в структуре войск, безусловно, приведут к адекватным реорганизациям в военном образовании. Есть основания полагать, что в определенной степени военные руководители США воспользуются нашим опытом подготовки специалистов ВКО – опыта, который мы так настойчиво пытаемся перечеркнуть в последние годы!

С переводом обучения офицеров ВКО по разным вузам разрушается учебно-материальная база. Ликвидация академии ВКО требует перестройки системы образования специалистов ПВО в рамках СНГ. В 2004 году тверскому вузу на межправительственном уровне был присвоен статус «базовой организации по подготовке специалистов для Объединенной системы ПВО СНГ». Опыт сотрудничества в этой области составляет не одно десятилетие.

Прежде чем ломать, считаем необходимым определиться, какая ВКО нам нужна, и только потом приступать к реформированию образования, ее обеспечивающего.

Евгений Сиротинин, Независимое военное обозрение