Flot3000

Проблемы оптимизации Вооруженных Сил, масштабные сокращения офицерского состава, проводимые сегодня в армии, не могут не волновать общественность и продолжают активно обсуждаться в СМИ, на различных форумах. Насколько выверена армейская реформа? Когда и какие мы будем иметь Вооруженные Силы в результате принимаемых мер? Что за проблемы встают на этом пути? Эти и другие вопросы были освещены на встрече с представителями СМИ в Минобороны начальником Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации – первым заместителем министра обороны генералом армии Николаем МАКАРОВЫМ.

УГРОЗЫ И ВЫЗОВЫ

Если посмотреть на карту с военными базами вокруг России, то можно сделать вывод, что угрозы и вызовы, которые еще некоторое время назад были чисто классическими (в ходе противостояния двух блоков Варшавского договора и НАТО), большей частью остались. Более того, появилась масса новых угроз и вызовов. Например, в Арктике, которая сейчас играет все большую роль. Интерес к ней растет у многих ведущих стран, даже у тех, кто никогда не имел выхода к ней. Все это мы не можем не учитывать и не вносить соответствующие коррективы в нашу политику, в том числе военную, чтобы наши интересы были надежно защищены.

Очень серьезно стоят вопросы, связанные с Прибалтикой. После известных событий в Грузии страны Балтии, а также Польша и Чехия до сих пор настойчиво требуют наказания России за этот акт, когда мы вынуждены были защищать своих соотечественников.

Непростые отношения складываются с Украиной. Нынешнее ее руководство все свои устремления направляет на вхождение в Североатлантический альянс и проводит в связи с этим ряд мероприятий.

Положение русскоязычного населения в Крыму нам также небезразлично.

Август 2008 года серьезно изменил обстановку на юге нашей страны и ряд аспектов в мировой политике. Могу констатировать, что сегодня Вооруженные Силы Грузии имеют техники и вооружения уже больше, чем они имели на начало агрессии против Южной Осетии.

Очень сложная обстановка в Каспийском и Центрально-Азиатском регионах. Лишь один пример. В районе Ферганской долины имеется более 60 нерешенных территориальных притязаний стран, у которых есть свои устремления по отношению к этому региону.

С КНР у нас проводится очень взвешенная, продуманная политика. Положительную роль играет Шанхайская организация сотрудничества, от позиции которой во многом зависит обстановка в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Если же кратко, концептуально оценить вопросы, которые напрямую касаются нашей страны, то самое существенное в том, что все угрозы и вызовы находятся не где-то далеко, а непосредственно у наших границ. Причем их характер побуждает нас адекватно реагировать на них. Это первая наша позиция.

Вторая – в том, что за последние 20 лет произошли существенные изменения в способах и формах применения войск и вооруженных сил в целом. Вы помните, как развивался конфликт за Фолклендские острова между Англией и Аргентиной, боевые действия 1991 года в Ираке, серию вооруженных конфликтов в Европе, Афганистане. Их опыт говорит о том, что все операции и действия войск перестали проводиться только на сухопутной территории и Сухопутными войсками. Раньше именно им отводилась основная роль в достижении победы. Но сегодня она значительно уменьшилась. Повысилась роль Космической группировки, ВВС, ВМФ, оснащенных высокоточными средствами поражения. Но мы, к сожалению, несколько отстали в этом. Устаревшие взгляды на теорию и практику боевых действий не позволили своевременно среагировать на произошедшие изменения в мире.

В современных войнах, как правило, принимают участие все виды и рода войск. Сейчас проводятся только объединенные совместные операции, требующие усилий всех видов и родов войск для достижения поставленной цели под единым командованием. Если войны прежних лет имели целью захват территории, разгром противника и последовательно решали эти задачи, то теперь они носят совсем иной характер. В конфликтах будущего зоной боевых действий станет не какой-то кусочек территории, а вся страна. Так было в Югославии, где удары наносились по всей территории, по всем объектам управления, промышленным предприятиям, мостам, узлам связи, коммуникациям. После чего проводились действия по изоляции района боевых действий.

Появился даже новый тезис: деморализация населения. Такой характер боевых действий, который применяется ведущими западными странами, говорит о том, что теория и военная наука, которые существовали еще в советский период и даже в 90-е годы в нашей стране, отходят в прошлое. Мы же должны учить войска таким боевым действиям, которые обеспечат нам защиту суверенитета и целостности государства.

В традиционных войнах, повторю, цель – уничтожение противника и захват его территории, подрыв экономического потенциала страны. В современных (бесконтактных) – иные цели, иное массированное применение всех сил и средств. Очень важен и временной фактор.

АДЕКВАТНЫЙ ОТВЕТ

Если же говорить о соотношении сил и средств НАТО и наших в Европе, то оно далеко не в нашу пользу. Поэтому когда нам напоминают про Договор о сокращении обычных средств вооружения (ДОВСЕ), возникает много вопросов. Что, например, в целом произошло за последние годы с вооруженными силами НАТО? Насколько они изменились с 80–90-х годов?

Они претерпели значительную трансформацию. От громоздких, малоповоротливых объединений и соединений, предназначенных для ведения блоковых широкомасштабных войн, перешли к мобильным, модульным группировкам, способным решать задачи разнопланового характера. Войска НАТО сегодня адаптированы так, что могут выполнять без какого-либо изменения целый комплекс задач. Более того, в их организационно-штатной структуре заложены основные принципы взаимодействия, что очень важно и чего также не было у нас. Таким образом, их вооруженные силы не только повысили боеспособность, но и по своей структуре теперь могут решать широкий спектр поставленных задач.

Как на этом фоне до начала преобразований выглядели наши Вооруженные Силы? Они, к сожалению, не имели такой возможности. К такому выводу мы пришли на основе проведенного анализа. Изучили не только опыт боевых действий, но и структуру войск Европы, США, Китая, Японии. Кое-кто нас упрекает, что, мол, в структуре войск США остались дивизии. Но они остались чисто формально, сохранив лишь названия, которые позволили сохранить все почетные наименования. На деле же в ее структуру отныне заложен оперативно-тактический смысл. Реально у них создается 76 бригад, которые в состоянии действовать в любой точке земного шара.

А что имели мы? Мы имели, скажем, в Сибирском военном округе массу офицеров, но не имели солдат. И так везде. То есть имели, образно говоря, «бумажную» армию. Большинство воинских частей не были частями постоянной готовности (таковых пока у нас менее 17%). Офицерский состав в них не имел боевого опыта, не проводил занятий в отсутствие подчиненных. Таким образом, шла прямая деградация офицерского состава. Естественно, не было эффективного пополнения и мобилизационного ресурса. Боеготовность такой «бумажной» армии оставалась под вопросом. В полку, скажем, ежедневно в наряд заступали по 58 человек, а весь личный состав -– 117 человек. Доходило до того, что половина солдат стояли в наряде, другая половина – готовились их менять. А офицерский состав и прапорщики жили своей жизнью. Нужен ли нам такой неподготовленный офицер?

У нас в Вооруженных Силах должностей лейтенантов было 25 тысяч, полковников – 26 тысяч, подполковников – 87 тысяч. То есть подполковничьих должностей, примерно, в четыре раза больше, чем лейтенантских. Поэтому в последнее время и возникали проблемы с комплектованием опытными офицерскими кадрами. Масса пустых клеток была.

Годами без обслуживания стояла техника, она выходила из строя. Бывало, что поступающей новой техники в разы было меньше, чем той, которая убывала в ремонт. Но и ремонтировать ее мы не могли, так как, скажем, в ремроте всего 13 человек, которые постоянно находились в различных нарядах. Таким образом, мы шли по пути уменьшения нашей боевой составляющей. Чтобы изменить ситуацию, потребовалось определиться с ремонтом и восстановлением ВВТ, призвать для этого резервистов.

Какие выводы можно сделать, исходя из проведенного нами анализа? Они таковы:

1. Вооруженные Силы Российской Федерации были в целом не способны решать целый ряд поставленных задач. Они могли обеспечить нашу территориальную целостность, но не могли адекватно отвечать на новые задачи.

2. Офицеры, проходя службу в частях сокращенного состава и кадра, утрачивали свои профессиональные навыки, шла их деградация. То есть мы не имели того офицера, которого представляли в нашем сознании.

3. Процесс старения ВВТ и выход их из строя в разы превышал количество техники, поступающей из промышленности и ремонтных заводов.

4. Низкое денежное содержание, необеспеченность жильем породили абсолютное равнодушие в офицерских коллективах, стали одним из основных источников массового увольнения офицеров из Вооруженных Сил.

5. Реорганизацию Вооруженных Сил надо проводить очень оптимально, качественно и быстро. Отсюда и такие сроки. Нам экспериментов по реформированию просто некогда ставить. Надо вкалывать, засучив рукава, чтобы создать Вооруженные Силы, обеспечивающие целостность страны и пользующиеся авторитетом и уважением у своего народа, уважением у наших недругов.

Из этого вытекают и поставленные перед нами задачи. Создать мобильные, хорошо оснащенные, современные Вооруженные Силы численностью в 1 млн человек. Такие, которые были бы укомплектованы на 100% по штатам военного времени и которые через час после получения боевой задачи могли бы действовать. Поэтому лакировкой тут нельзя было отделаться. Пришлось пересмотреть всю структуру Вооруженных Сил, составляющую видов и родов войск: Сухопутных войск, ВМФ, ВВС, ВДВ, РВСН, Космических войск. А также выработать приоритеты. Почувствуйте, как говорится, разницу: 100% частей постоянной готовности и 17%, как было раньше.

Понятно, что нельзя решать боевые задачи без оснащения армии и флота современными видами ВВТ. Но это одна из наиболее сложных и затратных задач, которая не решается в одночасье. И все-таки ее надо решать, поскольку у нас больше не должно быть офицеров, которые от лейтенанта до полковника просидели на «бумажных» дивизиях и, как говорится, не нюхали пороха. Отсюда во многом и проблемы воинской дисциплины, другие проблемы.

РЕФОРМА БЫЛА ВЫСТРАДАНА

Чтобы создать нового офицера, нам потребовалось серьезно пересмотреть также систему подготовки в военно-учебных заведениях. Эта система не удовлетворяла тем требованиям, которые предъявляются к современному офицеру. Ведь он должен быть не только специалистом военного дела, но и высокообразованным, культурным человеком.

Это же касается пересмотра всей программно-уставной документации, наставлений по службе войск, всех действующих уставов. Таких основополагающих документов более 140! До 1 апреля мы закончили их разработку и переработку. До 15 июня завершим притирку и увязку друг с другом. А с 20 июня начнется их апробация в войсках. С 1 января 2011 года новый комплект документов вступит в действие. Комп-?лект документов по военно-учебным заведениям – с 1 сентября 2009 года.

Не менее сложный вопрос, который волнует офицерский состав, это обеспечение их денежным содержанием и жильем. Я сказал бы, что это два краеугольных камня, о которые разбивались чуть ли не все проводимые до этого военные реформы. Потому что не решались по-настоящему ни первый, ни второй вопросы. Мы понимаем, что если хотим сделать достойным денежное содержание офицера, то оно должно увеличиваться в год не на 9–11%, которые тут же поедает инфляция, а изменить в корне сам подход к этому. Мы считаем, что офицеры должны получать в разы больше, чем получают сегодня. Если мы эту задачу не решим, то ни о какой привлекательности военной службы речи идти не может. Ни о какой конкурентоспособности военной профессии также говорить не придется.

Также должны обеспечить кого положено жильем: постоянным или служебным. Как наиболее эффективно решить все эти задачи? Нам часто говорят, что мы начали реформы, не имея ни Военной доктрины, ни Концепции национальной безопасности. Концепция или, как теперь ее называют, Стратегия национальной безопасности уже утверждена президентом Российской Федерации. Что касается Военной докт-?рины, то мы начали работать над ней с Советом безопасности еще в прошлом году. Идем с СБ параллельным путем, поскольку на последовательный подход также нет времени. Мы и так много его упустили. Реформу надо было проводить гораздо раньше. Не будем рассуждать, почему ее не делали, скажем, те, кто сейчас критикует нас. Мы к ней приступили и доведем до конца.
Потому и основополагающие концептуальные документы разрабатываются одновременно с проводимыми мероприятиями. Если что-то изменяем в структуре военной организации, то тут же уточняем планы. Но концептуально, полностью переделывать планы будем только с 2011 года, когда завершим в основном те мероприятия, которые сейчас осуществляем. К этой работе мы привлекаем значительный потенциал военной науки. В частности, Академию военных наук, ветеранские организации. Не раз выносили эти вопросы и на обсуждение командующих войсками военных округов (флотов), командующих армий. Серьезных противоречий не встретили. Поэтому нельзя говорить, что это реформа Анатолия Сердюкова или Николая Макарова. Каждый ее элемент просто выстрадан всей нашей служебной деятельностью и обстоятельно сверен с мнением руководящего состава Вооруженных Сил.

Министр обороны, бывшие главкомы, командующие войсками военных округов не раз высказали свое мнение. Каждый пункт нами выверяется, особенно по фундаментальным вопросам. Прекрасно понимаем, что каждое слово, написанное нами, явится руководством к действиям войск в последующем. В том числе новая Программа боевой подготовки войск. Таким образом, реформа идет полным ходом, чего я не скрываю. В результате остается три вида Вооруженных сил: Сухопутные войска, Военно-воздушные силы и ПВО, Военно-морской флот. А также три рода войск: РВСН, ВДВ, Космические войска.

Серьезные изменения произойдут в организационно-штатной структуре Сухопутных войск. Раньше у нас была структура, которая не менялась, наверное, уже около 200 лет, еще со времен военного министра Дмитрия Милютина: военный округ – армия – дивизия – полк. Теперь мы переходим к новой структуре: округ (оперативно-стратегическое командование) – армия (оперативное командование) – батальон.

Раньше на территории округа находились различные воинские части и соединения, которые подчинялись различным начальникам, вплоть до представителей других силовых структур. Теперь же все войска независимо от их ведомственной принадлежности будут замыкаться на командующего войсками округа. Он будет единолично управлять ими и нести персональную ответственность перед страной за вверенный ему участок территории России.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

МАКАРОВ Николай Егорович

Родился 7 октября 1949 года в селе Глебово Рязанской области. Окончил Московское высшее общевойсковое командное училище (1971 г.), Военную академию им. М. В. Фрунзе (1979 г.), Военную академию Генерального штаба Вооруженных Сил РФ (1993 г.). Командовал взводом, ротой, батальоном в Группе советских войск в Германии. Проходил службу в Забайкальском военном округе в должностях: начальник штаба – заместитель командира полка, командир полка, начальник штаба – заместитель командира дивизии, командир мотострелковой дивизии. Занимал должности: начальник штаба Объединенной группировки российских войск в Таджикистане, начальник штаба – первый заместитель командующего отдельной армией, командующий армией в Приволжском военном округе. С 1998 г. – командующий сухопутными и береговыми войсками – заместитель командующего Балтийским флотом по сухопутным и береговым войскам. С 1999 г. – начальник штаба – первый заместитель командующего войсками Московского военного округа. С 2002 г. – командующий войсками СибВО. С 2007 г. – начальник вооружения Вооруженных Сил РФ – заместитель министра обороны РФ. С июня 2008 г. – начальник Генерального штаба Вооруженных Сил РФ – первый заместитель министра обороны РФ.

Источник: ВПК