Flot3000

За последние два десятилетия наиболее миролюбивые государства, среди которых и Украина, стали заменять понятие «противник» более нейтральными терминами типа «внешние вызовы и угрозы».

Так, под вызовом безопасности понимается стремление государства (например, Российской Федерации) к противодействию другому государству (например, Украине) в реализации национальных интересов. Однако суть понятия «противник» от этого не изменилась.

Для каждого государства существуют исторические и временные периоды, когда оно оказывается в ситуациях, которые характеризуются разной степенью обеспечения национальной безопасности государства. Значительного ухудшения состояния безопасности государства, кроме прочего, можно ожидать при бездеятельной и некомпетентной власти.

На сегодняшний день Украине стали присущи все самые опасные современные вызовы и угрозы военной безопасности. Среди них наличие в Крыму российского Черноморского флота, отсутствие на территории оборудованной государственной границы с РФ (а также с Беларусью и Молдовой), нежелание России под любыми предлогами договориться об образовании границы, ее территориальные претензии к Украине в районе Керченского пролива и открытое нежелание Москвы решить вопрос о территориальном разделе акватории Азовского моря. Также беспокоит наличие по соседству на южной границе сепаратистского региона Приднестровье, образованного не без помощи России, а с другой стороны – мощного государства России, проводящего по отношению к Украине агрессивную политику, не позволяющую интегрироваться в евроатлантические структуры безопасности. По праву одними из самых волнующих угроз безопасности Украины являются организованная Россией информационная война (дезинформационный поток вранья и черного пиара), классическая «пятая колонна» в лице некоторых партий и движений, а также настойчиво проводимая российскими властями внутренняя политика у себя в России, приведшая к тому, что уже больше 60% российского населения считают Украину вражеским государством.

Особенностью всех внешних военных угроз для безопасности Украины является то, что все они вызваны политикой соседнего государства, с которым сегодняшняя украинская власть не может найти компромиссных решений.

Главная угроза безопасности Украины внутри нее

Сегодня мы вынуждены зафиксировать наиболее опасную угрозу для безопасности Украины – неспособность ее Вооруженных сил обеспечить военную безопасность государства. Об этом уже откровенно, в отличие от своих предшественников, которые постоянно приукрашивали состояние войск, высказывается экс-министр обороны Юрий Ехануров.

Как же мы дошли до такой степени безответственности за судьбу Украины и ее Вооруженных сил?

С 1991-го по 2009 год отечественная «оборонка» в количественном измерении уменьшилась в разы. Личный состав сократился в 5 раз - с миллиона человек до 200 тысяч. Приблизительно во столько же раз сократилось обычное вооружения ВС. Кроме того, была ликвидирована ядерная группировка. Таким образом Украина, готовясь и рассчитывая вступить в Североатлантический альянс, сокращала войска, но с трудом (потому что дорого), уничтожала лишние боеприпасы, успешно из года в год распродавала вооружение и технику. И по степени подготовки к вхождению в НАТО ВС были в первых рядах.

Вместе с этим происходило падение престижа и боеспособности армии, которое началось при президенте Леониде Кучме. При Кучме сменилось 6 министров обороны и 5 начальников Генштаба. Притом министры сменялись оригинальным способом: военного министра обороны, как правило, сменял гражданский, на место которого снова приходил человек из ВС. Кроме Александра Кузьмука, все остальные министры обороны находились в должности от менее года до двух лет. Можно предположить, что, в общем, шел поиск лучшей структуры управления. При этом никто не учитывал того, что при такой частой смене военного министра на гражданского и наоборот каждый новый глава Минобороны начинает реформы и перестройки практически заново. Этот процесс никем не контролировался и, по большому счету, практически не интересовал верховную власть.

Те смутные годы начала нового века запомнились военным еще и тем, что тогдашний премьер-министр Виктор Ющенко начал снижать для военных заслуженные льготы, оклады и пенсии. Сотни, если не тысячи, военных массово пошли в суды и отсуживали свои льготы. Этот процесс был унизительным и в итоге снижал уровень уважения и доверия к армии и к военным. Сегодня Ющенко критикует низкие социальные возможности в армии, не понимания того, что он сам - наиболее ответственное лицо за состояние армии - Верховный Главнокомандующий ВСУ.

В тот отрезок времени, видимо, было рано стремиться выполнить европейский стандарт – иметь гражданского министра обороны. Армия, да и общество, не были готовы воспринять это новшество. Теперь же гражданский министр обороны может соответствовать обстановке и задачам, возлагаемым на военное ведомство. Главное, чтобы это был ответственный, опытный человек, крупный менеджер - руководитель оборонного ведомства.

Надо сказать, что к министру обороны, как к полноценной политической фигуре, в Украине стали относиться, видимо, с приходом на эту должность Евгения Марчука. Его наследники на этом посту Анатолий Гриценко и Юрий Ехануров по содержанию и форме назначения были, безусловно, фигурами политическими. Это и сыграло главную роль как при назначении этих людей, так и при их снятии с должности. И Гриценко, и Ехануров стали заложниками политической ситуации, которая складывалась на тот конкретный момент. В любом случае, считаю, что снятие с должности министра обороны Украины Юрия Еханурова – это неоправданный акт, который вредит делу укрепления ВС государства.

Исключительно важно в военной иерархии и то, чтобы начальник Генштаба не менялся так же часто, как политические руководители. Ведь начгенштаба, в отличие от политической фигуры министра, - военный профессионал во главе профессиональной команды. При президенте Кучме элемент постоянства в Генштабе стал выполняться в самом конце его деятельности, когда начальником Генштаба был назначен генерал Кириченко.

1996–2004 годы были для армии смутным периодом. В это время было продано огромное количество вооружения и техники, за счет чего многие гражданские и военные «командиры» вдруг стали миллионерами. Тогда в этой области фигурировали огромные цифры: «продано на 60 млрд. долл., а подтвердилось только 30 млрд. долл.»

Стоило больших усилий и аргументов, например, доказать, что для современной маневренной армии танки - это хорошо, но главное – сохранить самолеты и иметь высокоточные ракеты. Бездарное руководство известного министра, пребывавшего в должности два раза, а в общем сроке шесть лет, и отсутствие хотя бы минимального, но профессионального контроля над его деятельностью привело даже к тому, что летное военное училище начало выпускать летчиков–лейтенантов без единого часа налета. Наверно, тут определенную роль играло и то, что тогда удалось очень выгодно продать несколько сот танков Пакистану. Складывалось впечатление, что коммерческая деятельность в Министерстве обороны – это главная задача армии, а боевая подготовка, возможно, и не нужна, она ведь не дает прибыли высшему руководству.

Это время характерно и тем, что тогда было присвоено сотню генеральских званий, еще больше полковников и подполковников, которых в сумме оказалось больше, чем лейтенантов–капитанов. А в это время престиж армии падал. Этому способствовал и ряд чрезвычайных ситуаций: из-за обстрела оперативно-тактической ракетой жилого дома под Киевом погибло 3 человека, противовоздушная ракета попала в иностранный гражданский самолет ТУ-154 с 78 людьми на борту, падение СУ-27 под Львовом на зрителей. Два последних случая, кроме прочего, разнятся и тем, что в первом - ответственный за этот инцидент министр Кузьмук от правосудия спрятался в парламенте. Во втором же – виновный летчик, который чудом избежал смерти, таки сел в тюрьму. Кроме того, родственникам пассажиров сбитого иностранного самолета украинская власть сполна выплатила миллионные компенсации, а вот пострадавшие от трагедии под Львовом ждут компенсации до сих пор.

Экономические вызовы обороноспособности страны

Парадоксально, но факт – за все прошедшие 18 лет независимости ВСУ ни разу сполна не получили тот мизерный бюджет, который им предназначался. Величина этого бюджета находилась в пределах одного процента от ВВП, хотя в Законе Украины «Об обороне Украины» говорится совсем другое – не менее 3% от ВВП. В абсолютной величине украинский оборонный бюджет ежегодно составлял до одного миллиарда долларов. Для сравнения, в Польше с 142 тысячной армией бюджет Минобороны составляет более $10 млрд.

Те годы, особенно при министре Кузьмуке, были характерны и тем, что отрабатывалось большое количество «бумажных» программ и планов по реформированию, трансформации войск и т.д., которые через год-два переделывались из-за того, что не выполнялись. Притом все это считалось нормальным явлением. Самое интересное было то, что министры бодро докладывали о росте боеспособность армии. Хотя ни у кого из военного руководства не вызрела мысль о том, что стране, которая так легко отказалась от ядерного оружия, для обеспечения безопасности и предупреждения нападения следует иметь оружие сдерживания в его обычном (неядерном) варианте. И только в 2008 году заговорили об этом более-менее предметно, но только на уровне проектной документации.

С приходом на Банковую в начале 2005 года новой и в военном плане крайне непрофессиональной власти, положение дел в армии становилось только хуже, о чем открыто и неоднократно заявлял бывший министр обороны Ехануров. При восьмом министре обороны Анатолии Гриценко негативные оценки состояния войск были более сдержанные. Положительно было то, что все воинские структуры организационно стали достаточно быстро перестраиваться на натовские стандарты, которые широко афишировались. Смело, но безответственно указывались даже сроки того, что уже в 2008-2009 годах мы сможем вступить в НАТО и что в первую очередь к этому будут готовы ВС, которые действительно постепенно овладевали западными стандартами, что исключительно положительно сказывалось на боевой подготовке. Этот процесс все более остро отражал огромную разницу в вопросах социального и материального обеспечения украинских и западных военнослужащих, а также пропасть в военно-техническом обеспечении войск.

Власть активно декларировала лозунги о скорейшем вступлении в НАТО, хотя практически в этом направлении почти ничего не делалось. В то же время антинатовская пропаганда была организована в огромных масштабах. Россия, почувствовав для себя неладное, начала проводить против Украины реальную «сетевую» войну. Все это украинская власть прозевала.

Положение дел в армии достигло точки падения, что грозит утрате ее боеспособности. Никто, за исключением представителей общественных организаций, остро не ставил вопрос о том, что передовые стандарты западных армий имеют смысл и сработают только в условиях современной техники, которую наша армия никогда не получала.

Явной ошибкой был переход в 2005 году на один год срочной службы по призыву. Главное, это срывает подготовку мобилизационного резерва для страны, потому что за год-полтора солдат-срочник не способен освоить современную технику.

Переход на один год службы проявил непрофессионализм и авантюризм тогдашнего министра обороны Гриценко и непонимание верховной властью последствий перехода на один год службы. Ведь один год службы вводится только при условно «завтрашней» перспективе иметь профессиональную армию и отменить призыв.

Таким образом, на свой 18-й год независимости украинская армия является полунищей, имеет устаревшие оружие и технику, частично боеготовые отдельные бригады и батальоны, обладает чуть больше 50 % сержантов и рядовых на уровне профессионалов. Только теперь создано новое учебное заведения для подготовки сержантов-профессионалов разного уровня, началась работа над созданием высокоточного оружия сдерживания агрессии, но 42 тысячи офицерских семей не имеют собственных квартир для жилья.

В кругах специалистов нет единого мнения по поводу того, как в вузах, например, изучать возможного «противника». Ведь кроме курса в НАТО у нас есть еще как минимум три пути: сближения с Европой, но без НАТО; никакого НАТО, только сближение с Россией, а там как придется; и непонятное внеблоковое нейтральное положение, которое мы безуспешно осваиваем уже 18 лет.

Оснований надеяться на то, что обстановка вокруг рассмотренных вышеупомянутых проблем в ближайшее время приблизится к их решению, нет.

Вадим Гречанинов, президент Атлантического совета Украины, для «Главреда»