Flot3000

Министерство иностранных дел высказывает позицию государства на международном уровне. И конечно же, эти высказывания носят достаточно взвешенный характер. Дипломатические формулировки должны соответствовать духу добрососедских отношений, духу взаимности. Достаточно ли корректно Министерство иностранных дел защищает позицию Украины, рассказал гость «Репортера» - глава Представительства МИД Украины в Одесской области Константин Ржепишевский. 

«Р»: В одном из интервью вы назвали одним из приоритетов своей работы защиту интересов наших граждан за рубежом. Какова ситуация с этим сегодня? От чего приходится защищать интересы наших граждан за рубежом?

К.Р.: Наши граждане бывают в самых разных ситуациях, — начиная с того, что десятки тысяч наших моряков работают на самых разных судах. Эти вопросы связаны и с их болезнями, и с нарушениями законодательства тех стран, где бывают наши моряки. Нарушители попадают под юрисдикцию тех судов, и нам приходится нанимать адвокатов, участвовать в этих судебных спорах. Нам приходится очень часто решать вопросы, связанные с семейными обстоятельствами, особенно когда наши граждане, — например, наши девушки, — оказываются в странах Ближнего Востока. Очень часто бывают ситуации, когда им не дают позвонить маме лишний раз, и они жалуются в посольство, что у них забирают мобильные телефоны. Нам приходится заниматься и этими вопросами. Существуют определенные правила, которые не совсем совместимы с правилами, принятыми в нашей стране, поэтому нам приходится заниматься и этими вопросами. Разводы, вопросы, связанные с детьми, — все эти правовые вопросы в итоге идут через Министерство иностранных дел, если касаются наших граждан. Кроме того, если в период существования Советского Союза кто-то из одесситов работал за Уралом, в Российской Федерации, и теперь им надо получить справку для оформления пенсии, то необходимо, чтобы эти запросы прошли через министерства иностранных дел, через консульства. Мы получаем и отдаем эти документы. В день у нас бывает по двадцать — двадцать пять посетителей; надо со всеми встретиться, выслушать, мы стараемся всем помогать.

Иностранные граждане, проживающие в Одессе, тоже обращаются к нам. Иностранные студенты, которые учатся в наших вузах, после их окончания обращаются к нам: им необходимо решить вопросы, связанные с легализацией дипломов. Обращаются к нам также родственники студентов, которые хотят к ним приехать. Им необходима визовая поддержка наших посольств, например, в Иране, Ираке, — в таких странах, с которыми сложно работать, поскольку они являются объектами нелегальной миграции. Нам приходится связываться с нашими посольствами, объяснять ситуацию, — сегодня есть и эта проблема.

«Р»: В Европу попасть достаточно сложно — настолько сложно, что есть необходимость упростить визовый режим. С другой стороны, для кого сама Украина усложняет режим попадания к нам?

К.Р.: Конечно, это касается тех стран, из которых к нам попадают нелегальные мигранты. Это Афганистан, Ирак, Иран. У нас традиционно выдача виз в эти страны проходит детальное рассмотрение. Выдача визы возможна, если речь идет о прямых родственниках, если студент направляется министерством на учебу, — то есть рассматриваются все случаи. Я разговаривал с послами — там обычно на отказы люди не обижаются. Они сами понимают, что хотели уехать нелегально, а им просто рассказали, что если нет официальных документов, то сразу возникают вопросы. Тем более что они умело это делают: заранее распродают имущество, об этом открыто говорят.

«Р»: Не нарастает ли очередь граждан этих стран, которые хотят к нам попасть, в связи с визовыми сложностями?

К.Р.: Я спрашивал в нашем посольстве в Ираке, есть ли очередь. Они говорят, что практически нет. За рубежом уже начинают понимать, что те люди, которые едут по делу — получают визы. В нашем посольстве всех уже знают наперечет: кто собирается уехать, а кто нет.

«Р»: Вы говорили в июне прошлого года о том, что после 2017 года Черноморский флот России может уйти на постоянное место дислокации в Сирию. Тогда вы сказали, что Черное море в скором времени станет доброй зоной мира и экономического сотрудничества. Позволяют ли сегодняшние реалии сказать, что Черноморский флот уйдет в 2017 году? И как, по-вашему, эта ситуация должна разрешиться?

К.Р.: Я возвращусь к июню прошлого года. Ваши коллеги журналисты не совсем корректно подали информацию: я сослался тогда на слова главнокомандующего морскими силами России, а все процитировали, что это я утверждал. Эта информация была распространена ИТАР ТАСС, государственным агентством России, была ссылка на пресс-службу МИДа России и на главнокомандующего. И сказали, что они рассматривают такие варианты. Кстати, 19 января этого года поступила новая информация — о том, что рассматривается вопрос дислокации Черноморского флота и в Сирии, и в Ливии. И наверное, право России этим заниматься. Что касается 2017 года, то мне кажется, что это вопрос переговорный и он будет урегулирован. Я в этих переговорах не принимаю участие, — могу только комментировать то, что комментирует пресс-служба. Этот процесс находится в стадии переговоров, и если будут достигнуты какие-то договоренности — я вас проинформирую.

«Р»: В ходе газового спора с Россией Министерство иностранных дел Украины занимало достаточно активную позицию. Какова роль дипломатических институтов в подобных ситуациях?

К.Р.: Роль МИДа в основном в организации, потому что не всегда удается организовать переговоры. Или одна, или другая сторона не соглашается на проведение переговоров в определенном формате, и роль МИДа— привести это к одному круглому столу. МИД не участвует в экономических категориях, для этого есть правительство, министры соответствующие. МИД участвует в процессе организации, форматирования, в процессах протокола — вот его основные задачи.

«Р»: Обязан ли МИД отвечать на заявления других стран, которые считаются не совсем корректными или неуместными?

К.Р.: Традиционно, конечно же, от имени Министерства иностранных дел это имеет право делать либо министр, либо пресс-служба. Традиционно МИД всегда реагирует, и эта позиция всегда согласовывается с министром иностранных дел. Мы не комментируем - мы можем давать информацию в Киев, если это произошло на уровне нашего региона или соседних регионов. Я информирую центр о происходящих событиях в международных отношениях, и МИД принимает решение о необходимости озвучить или не озвучить эту позицию.

Полный текст интервью см. : Репортер