Flot3000

Автор: Вагиф Алиовсатович Гусейнов – директор Института стратегических оценок и анализа (Российская Федерация)

(Часть 1. Региональная безопасность» здесь)
 

Количество так называемых внерегиональных игроков в регионе Средиземноморье – Каспий (включая в него и страны Центральной Азии) намного больше, чем в других регионах мира. Эта особенность региона лишний раз свидетельствует о его важности и его уникальности в мировом геополитическом раскладе. И если уж говорить о внерегиональных игроках и их влиянии на будущее региона, то надо учитывать не только США и их союзников.

Здесь с каждым годом ощущается усиливающееся влияние Китая, заинтересованного не только в поставках энергоресурсов, но и опасающегося за собственную безопасность, учитывая растущее здесь влияние и военное присутствие США и НАТО.

Никак нельзя сбрасывать со счетов Индию, сегодня четвертую экономику мира, вес и влияние которой в мире и в регионе быстро растет. И особенно, если учитывать обозначившийся поворот США в отношении Индии. США, долгое время опиравшиеся на Пакистан как своего главного союзника, в последнее время сделали ставку на расширение политического взаимодействия с Индией и установление с ней отношений стратегического партнерства. Как недвусмысленно заявил в свое время Дж.Буш в ходе своего визита в Индию, он ожидает, что Индия «как многонациональная, многоконфессиональная демократия» выступит в едином строю с Америкой за глобальное распространение свободы.

На языке практической политики это означает, что Вашингтон делает ставку на активную роль Дели в противодействии экономической и военно-политической мощи Китая, создает надежный противовес его растущему влиянию. Можно говорить и о расчетах американской администрации на то, что Индия как «великая азиатская демократия» окажет содействие планам США по снижению российского влияния на государства Центральной Азии за счет переориентации их экономических связей на Индию.

Да и в обостряющихся отношениях США и других развитых западных стран с миром ислама, прежде всего с арабскими странами, важно иметь на своей стороне такого союзника, как Индия, и использовать ее возможности для стабилизации и налаживания отношений с мусульманским миром. (В Индии проживает от 120 до 140 млн. мусульман.) Этот фактор особенно важен для США с учетом тех неудач, которые пока терпит их стратегическая концепция демократизации мусульманского Большого Ближнего Востока.

Давний соперник Индии – Пакистан, используя конфессиональную близость с мусульманскими странами региона, ведет свою игру, особенно в странах Центральной Азии.

Важным игроком в регионе является Иран, который стремится проводить независимую от США политику и, более того, не лишен амбиций завоевания лидерства в исламском мире.

Значительное место в палитре внешних сил, воздействующих на страны региона, занимает Турция – и как «южный якорь» НАТО, и как одна из наиболее влиятельных региональных держав, стремящаяся к лидерству среди тюркоязычных стран.

В этот регион поступает идеологическая и финансовая подпитка из Саудовской Аравии, также имеющей свои интересы в регионе.

Россия тесно связана со странами региона давними историческими, экономическими и культурными узами. Вполне правомерно говорить о жизненно важных для России интересах в этом регионе, особенно это касается Южного Кавказа. Но вместе с тем надо отметить, что у Москвы как не было, так и нет цельной, просчитанной на длительную перспективу политики в отношении Южного Кавказа в новых условиях, когда приходится конкурировать за влияние со многими внерегиональными державами и другими центрами силы, действующими здесь все более активно и, главное, имеющими в регионе четкие цели.

До сих пор не обозначена ясная стратегическая цель в регионе, не определены интересы России, без чего нельзя говорить о продуманной внешнеполитической стратегии. В Москве как бы не замечали, что в странах региона сформировались новая политическая элита и гражданское общество, далекие от стереотипов прошлого. Отношения с Россией признаются ими важными, но уже далеко не приоритетными. Характерно, что здесь нет влиятельных пророссийских партий или общественных движений. К тому же здесь
сокращалась и теряла влияние русскоязычная прослойка и та часть национальных элит, которая была воспитана на политической культуре времен СССР.

Недооценка всех этих процессов является одной из главных ошибок российской политики в этом регионе.

Безусловно, роль и влияние «западной» команды игроков (США, НАТО, ЕС) в Средиземноморско-Каспийском регионе заметно усилились в последние годы. Это наблюдается во всех трех субрегионах, хотя и не в равной степени, – на Балканах, на Южном Кавказе и в Центральной Азии. Но важно отметить и то, что усиливается конкурентная борьба «западников» с другими игроками и центрами силы, ведущими свою
политику в регионе. К чему приведет эта конкуренция и является ли она безусловным благом для стран региона – пока не ясно. Ожидаемого притока инвестиций от конкурирующих сил, заметного экономического роста, подъема уровня жизни населения в большинстве стран региона пока не произошло. Уровень безопасности и стабильности также оставляет желать лучшего, и по сравнению с временами «холодной войны» он даже понизился. Война в Афганистане, в Ираке, нагнетание военной напряженности вокруг Ирана с возможностью очередной войны в непосредственной близости от границ региона дают достаточно поводов для пессимистических прогнозов.

Монолитность западных игроков, по большому счету, вызывает сомнения, и это не может не сказаться на их политике в регионе. НАТО иногда называют «силовым кулаком политики и экономики США». И в этом есть определенный резон, учитывая влияние США в западном мире и нарастающую американизацию европейских институтов, особенно за счет приема в НАТО и ЕС стран Восточной Европы и Прибалтики, однозначно отдающих приоритет Соединенным Штатам в своей внешней политике. Не всем в Европе, особенно в западной ее части, это нравится.

Эти разногласия проявляются и в нефтяной политике. Единоличный контроль США над нефтяными месторождениями региона и маршрутами транспортировки нефти на Запад означает, что Вашингтон сможет диктовать условия потребителям нефти, в том числе и промышленно развитым странам Западной Европы.

Несмотря на то, что фактор Ирака продолжает негативно сказываться на трансатлантических отношениях, сохраняется объективная взаимодополняемость ресурсов и намерений Соединенных Штатов и Европейского Союза относительно расширения влияния в восточном направлении.

По большинству ключевых вопросов, касающихся дальнейшего развития Средиземноморско-Каспийского региона, у США и ЕС нет разногласий. При этом часто «военный кулак» США и «мягкая сила» Европейского Союза фактически дополняют друг друга, что дает синергетический эффект.

В то же время Вашингтон стремится направить ресурсы Евросоюза на стратегически выгодные для США проекты. Так, он настаивает на вступлении Турции в ЕС. Для Соединенных Штатов было бы крайне желательно, чтобы Европа экономически поддержала Турцию – важного стратегического союзника Вашингтона, что позволит еще больше опираться на Турцию в своей ближневосточной политике.

Аналогичный сценарий вероятен и в отношении Украины. На ЕС, скорее всего, ляжет основной груз экономической поддержки украинских реформ, в то время как Соединенные Штаты будут отвечать за ее военно-политическую интеграцию.

В отношении Каспийского субрегиона общие интересы США и ЕС – в обеспечении бесперебойных поставок энергоресурсов в обход России. Правда, эта взаимодополняемость «мягкого» экономического ресурса ЕС и прямолинейного силового давления США наблюдается не по всем направлениям. Остаются противоречия по решению ближневосточных проблем (палестино-израильский конфликт, Ирак, Иран). Вооруженное противостояние между Израилем и «Хизболлой» летом 2006 года еще раз выявило различные подходы США и ряда европейских стран в отношении урегулирования конфликта на Ближнем Востоке. Евросоюз с огромным опасением смотрит на любые резкие действия США в этом регионе, способные спровоцировать террористическую активность и социальную нестабильность в Западной Европе.

То же можно отнести и в отношении Южного Кавказа. Так, для США этот регион важен как «мост», соединяющий Европу с Центральной Азией и Ближним Востоком, в то время как для Евросоюза важнее всего обеспечить, чтобы на «юго-восточном фланге Европы» (так иногда в Брюсселе называют этот регион) не возникало очагов нестабильности, откуда в Европу может хлынуть поток мигрантов, наркотиков, террористических элементов и т.д.

С расширением Евросоюза значимость Южного Кавказа для него возросла. В последнее время европейские эксперты все чаще подчеркивают, что нестабильность на Кавказе несет угрозу ЕС. Основные задачи в регионе, решению которых ЕС будет уделять приоритетное внимание, следующие:
– обеспечение транспортировки каспийских энергоресурсов;
– урегулирование этнополитических кризисов на Кавказе;
– построение демократического и правового общества в государствах Закавказья.

В целом в Южно-Кавказском субрегионе наиболее активно действуют США (на фоне стабильно падающего влияния России). Военное присутствие на Кавказе США стараются обеспечить через развитие совместных программ и развертывание инфраструктуры НАТО (при активном использовании Турции).

Наиболее тесно с НАТО сотрудничает Грузия, которая готова предоставить свою территорию для дислокации военного контингента. В то же время руководство Азербайджана пока еще не готово к широкому развертыванию военной инфраструктуры НАТО на своей территории, опасаясь реакции Москвы и Тегерана. Однако Баку участвует во всех военных программах НАТО и США («Каспийский страж», строительство РЛС).

В то же время можно говорить об отсутствии в США четко выработанной стратегии и конечных целей в отношении Южного Кавказа. Имеются определенные разногласия и относительно проводимой в регионе политики между различными органами исполнительной власти: по некоторым вопросам позиции Госдепартамента и Министерства обороны отличаются. Кроме того, по внутриполитическим причинам особую (проармянскую) позицию занимает Конгресс США в отношении армяно-азербайджанского конфликта.

(окончание следует)